— Сегодня моя обязанность — ловить вас, — пробормотал граф, не отпуская ее.
Она смотрела на него, чувствуя, как по телу пробежала дрожь.
Его взгляд переместился с ее глаз на рот, а на щеках обозначились складки. Неужели он ее поцелует?
Он опустил лицо, и его теплое дыхание овеяло ее кожу. Девушка уловила запах лимона и мускуса. Ей следует оттолкнуть его. Она не принадлежит к тем женщинам, которых целуют мужчины… если только их помыслы далеки от благородных. Она ничего из себя не представляет, и у нее нет семьи, которая могла бы ее защитить.
Граф прикоснулся губами к ее рту, и она, понимая, что совершает ужасную ошибку, не отстранилась.
— Милорд, — раздался мужской голос.
Рейвенсфорд быстро вскочил, едва не отбросив Мэри Маргарет в сторону.
— Милорд, мы застряли в грязи.
— Проклятье! Я этого боялся, — воскликнул граф, открывая дверцу кареты и спрыгивая вниз. На Мэри Маргарет он даже не взглянул.
Дрожащими пальцами она дотронулась до рта. Он чуть было ее не поцеловал. Его губы лишь коснулись ее губ, а она уже почувствовала слабость во всем теле. Как же велика его власть над ней!
Девушка сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. Вытащив из сумочки носовой платок, она вытерла пятно от пролитого шоколада.
С дороги сквозь раскрытую дверцу доносилась ругань мужчин. Мэри Маргарет выглянула наружу и увидела, что заднее колесо кареты с ее стороны по самую ось погрузилось в жидкую грязь. Двое слуг, а также конюх и кучер пытались вытащить колесо из рытвины. Она решила, что ее вес может осложнить им работу, поплотнее запахнула плащ и выпрыгнула из кареты, сразу же по щиколотку погрузившись в грязное месиво. Шел дождь, но, к счастью, ветер утих. Она, в конце концов, деревенская девушка и не размокнет от дождя.
— Интересно, что вы задумали? — сердито осведомился граф и подошел к ней. На его лице было написано раздражение. Она удивилась.
— Я вышла из кареты, чтобы ее легче было вытащить.
— Залезайте обратно.
— Когда карету вытащат, — спокойно ответила Мэри Маргарет, поборов страх.
— Сейчас же залезайте обратно, или я закину вас туда.
Она отступила назад, чувствуя, как ступни засасывает жижа.
— Я привыкла к такой погоде, а мой вес может замедлить работу. Так лучше для всех. Мне было неловко сидеть в карете.
— Какое благородство, — насмешливо сказал Рейвенсфорд, — но я знаю, что говорю. Вам ни к чему здесь мучиться.
Он снял пальто, затем сюртук и остался в рубашке. Струи дождя мгновенно промочили тонкую ткань, и она прилипла к телу.
