— Месть, старина. Все эти книги о мести. Скарамуш становится великолепным фехтовальщиком, чтобы отомстить за смерть друга, граф Монте-Кристо мстит своим врагам, а Одиссей из мести убивает Антиноя и других женихов, пытавшихся свататься к Пенелопе.
— К чему вы клоните, Холмс?
— Может, Джайлс хотел отомстить отцу за то, что тот собирался лишить его наследства?
— Если вы правы, Холмс, то скажите на милость, как ему удалось осуществить задуманное? Не забывайте, кабинет оставался запертым изнутри, а единственный ключ лежал на столе. Кроме того, дверь была закрыта на задвижку. Таким образом, даже если злоумышленник снял копию с ключа, кто-то же должен был задвинуть засов! Вы сами признали, что убийца не мог проникнуть в кабинет через окно. Таким образом, если не рассматривать возможность существования потайных ходов, остаётся один вариант — Кавендиш покончил жизнь самоубийством.
— Всё, что вы сказали, абсолютная правда, — вздохнул Холмс, — и всё же меня терзают сомнения.
Он насыпал в камин угля, разложил на полу подушки, приготовил трубку и любимый табак. Я знал, что сулит этот ритуал: Холмс будет сидеть у камина и думать над головоломкой. Быть может, на это у него уйдёт вся ночь.
— Что ж, старина, оставляю вас наедине с вашими сомнениями и желаю вам спокойной ночи, — промолвил я.
— Доброй ночи, Уотсон, — отозвался Холмс.
Ранним утром я был разбужен донёсшимся из гостиной радостным воплем «Эврика!». Я понял, что Холмс решил не дававшую ему покоя головоломку, и, улыбнувшись, повернулся на другой бок и снова уснул.
Когда я сидел за завтраком и вглядывался в лицо Холмса, то никак не мог поверить, что мой друг полночи не спал. Он не выказывал ни малейших признаков усталости. Как раз наоборот, я уже много месяцев не видел его в столь бодром и приподнятом расположении духа.
— Ну, старина, — начал я, — насколько я понимаю, давеча вас не напрасно мучили сомнения.
— Вы совершенно правы, Уотсон. Я упустил не одну деталь, а целых две.
— Как я вижу, вы пока не собираетесь рассказывать, о каких именно деталях идёт речь?
— Не торопитесь, мой добрый друг, вам осталось подождать совсем чуть-чуть. Кульминация состоится в десять утра, и, смею вас заверить, она вас не разочарует.
— А где она состоится? — спросил я.
— В кабинете у Кавендиша. Где же ещё? — пожал плечами Холмс.
— В таком случае осмелюсь предположить, что сегодня вам пришлось рано встать, — заметил я.
— Ошибаетесь, Уотсон. Я вообще не ложился.
