— Не пытайтесь скрыться, мы вооружены, — предупредил Холмс.
— Чёрт, — ругнулся я сквозь зубы.
Мой пистолет по-прежнему находился в кармане плаща, который я оставил у трубы. Холмс покосился на меня и сразу же понял, какую оплошность я допустил.
Похоже, это дошло и до преступника. Осклабившись, он выхватил свой пистолет и направил его на нас.
— Берегитесь, Уотсон! — крикнул Холмс и, вскинув руку с линзой, направил концентрированный луч света прямо в глаза преступнику. Грохнул выстрел. Я услышал, как пуля просвистела мимо моего уха и с визгом срикошетила от трубы, находившейся прямо за нами.
Издав пронзительный крик, преступник выронил пистолет и попытался прикрыть руками глаза. Попятившись, он споткнулся о невысокую ограду крыши и, взмахнув руками, сорвался вниз. Раздался пронзительный вопль; сменившийся жутким звуком удара тела о землю. Мы с Холмсом бросились к краю крыши и глянули вниз. Пироман лежал на мостовой, напоминая сверху изломанную куклу. С первого взгляда я понял, что он мёртв.
— Вы молодец, Холмс! — повернулся я к другу. — Моя глупость и неосторожность чуть нас не погубили.
— Я сам виноват, — покачал головой знаменитый детектив. — Я видел, что вы сняли плащ, но не придал этому значения. Впрочем, теперь это не важно. Так или иначе, мы положили конец преступлениям этого негодяя.
После прибытия полиции мы рассказали обо всём инспектору Лестрейду, и он с недовольным видом принёс Холмсу извинения.
Заехав в Скотленд-Ярд, мы снова встретились с Дэмьеном Эпплгейтом.
— Ну и зачем ты взял вину на себя? — поинтересовался Холмс. — Ты же не имел к этим пожарам никакого отношения.
— Значит, вы его всё-таки изловили? — ухмыльнулся Эпплгейт.
— Поджигатель погиб, — буркнул Лестрейд. — Может, чёрт побери, объяснишь своё поведение?
— Мне надо было залечь на дно, — заявил Эпплгейт. — А другой вариант, кроме тюрьмы, у меня имелся только один — сыграть в ящик. Вы же знаете, что за человек Рубен Дарнли? Я говорю о хозяине «Ручек белошвейки». Сволочь он и гад, вот кто. Знаете, как он на постоялый двор заработал? Участвовал в кулачных боях в Бермондси. Говорят, забил насмерть двух человек. Он втемяшил себе в голову, будто это я спалил его постоялый двор и смерть его жены на моей совести. Вот мне и надо было где-то схорониться, пока не поймают настоящего поджигателя. Рубен меня так просто не прикончил бы, сначала заставил бы помучиться. Вот я и решил, что в тюрьме безопаснее всего. А как туда иначе попасть, если не оговорить себя? Ведь, сунься я в полицию за помощью, легаши только посмеялись бы надо мной, а потом вытолкали взашей.
