— Это необходимо. Я надеюсь уложиться в два часа.
Джон слишком хорошо понимал, что заставило Роджера изменить планы и что означает «кое-что».
— Без этого никак нельзя обойтись? — спросил он. Роджер покачал головой. — Тогда я поеду с тобой. Вдвоем будет безопаснее.
Роджер задумался на минуту, потом сказал:
— Ладно, поехали!
— Но ведь вы не знаете, что в Лондоне, — сказала Анна. — Может, как раз сегодня все начнется. Неужели обязательно так рисковать?
— С сегодняшнего дня, — ответил Роджер, — если мы хотим остаться в живых, мы обязаны рисковать. Так вот, я собираюсь вернуться за оружием. События развиваются быстрее, чем можно было предположить. Но пока, если мы вернемся сегодня вечером, опасности нет.
— Я хочу, чтобы ты остался, Джон, — сказала Анна.
— Анна… — начал Джон.
— Чтобы погубить себя, — перебил его Роджер, — пререкания — самый лучший способ. Нашему маленькому отряду необходим лидер, и его слово должно быть решающим. Давай кинем монетку, Джонни.
— Нет. Бросай ты.
Роджер достал из кармана полкроны и подбросил:
— Загадывай!
Они смотрели на сверкающую никелем монетку.
— Решка, — сказал Джон.
Монетка звякнула о дорогу и покатилась к канаве. Роджер наклонился.
— Твоя взяла, — сказал он. — Ну?
Джон поцеловал Анну и сказал:
— Мы скоро вернемся.
— Должны успеть, — сказал Роджер. — Он не опускает жалюзи до шести. Совсем небольшое заведение — только владелец и мальчик-помощник. Но кое-какие полезные штуки у него есть.
К центру Лондона они подъехали в самый час «пик». Привычная суматоха, регулировщики в белых перчатках, мелькание светофоров. Никаких признаков чего-то тревожного, необычного. Впереди зажегся зеленый свет. Какой-то неосторожный пешеход перебежал дорогу прямо перед машиной.
— Овцы для заклания, — горько произнес Джон.
Роджер взглянул на него.
— Смотри на это трезво. Несколько миллионов должно умереть. Наша задача — не оказаться в их числе.
Они свернули в узкий переулочек. Было без пяти шесть.
— Станет ли он обслуживать нас? — с сомнением спросил Джон.
Роджер остановил машину на обочине, напротив маленького магазинчика с образцами спортивного оружия на витрине. Он поставил машину на ручной тормоз, но двигатель не заглушил.
— Станет, — ответил он. — Так или иначе.
В магазине никого не было, кроме хозяина — маленького сгорбленного человечка с почтительным выражением лица, присущим всем продавцам, и несовместимыми с таким лицом настороженными глазами. На вид ему можно было дать лет шестьдесят.
