Первым делом Мышкин дал команду программе TOR определить свой реальный адрес. Ответ получил через 0,25 секунды. Еще лучше, чем в прошлый раз.
– Потрясающе!
Программа выдала ему не только адрес. На дисплее появилась карта Петербурга, потом масштаб укрупнился, возникла карта Васильевского острова, потом снова крупно – 14-я линия, и, напоследок, красная стрелка указала на дом № 17. Еще через три секунды на мониторе появилась надпись: «Квартира № 47». Его квартира.
– Вот он и есть, электронный концлагерь. И колючая проволока не нужна… – пробормотал Мышкин.
Пискнул процессор, и компьютер поинтересовался, не хочет ли юзер посмотреть на определенное им местоположение из космоса, со спутника слежения. Мышкин захотел. На дисплее замелькали цветные кадры – с последовательным укрупнением: Ленобласть, город, Васильевский остров, а вот и крыша его дома – ржавая, облезлая. Во дворе перед подъездом стоит машина. Крыша черная, пыльная. Его машина.
Он запустил маскировочную программу. Тут же TOR сообщил, что его компьютер в данный момент находится в Германии, в городе Фрайбурге, в женском монастыре святой Терезы. Через пять минут Мышкин узнал, что выходит в интернет уже из Нью-Йорка. Еще через пять – из Эритреи, потом из Иерусалима… Хорошо.
Неожиданно похолодевшими пальцами он набрал адрес фонда. Появилось окно: «Введите имя пользователя и пароль». Он отодвинул окно на мониторе в сторону, запустил программу взлома, сладко потянулся и зевнул.
Сходил на кухню, плеснул в стакан немного «Белой лошади», выпил два глотка и внимательно прислушался к себе. Его передернуло. Понятно – фальшивка. Настоящий виски должен пахнуть поджаренным ячменем или кукурузой. Он понюхал стакан. Точно, коктейль: куриный помет с минеральными удобрениями. Но если ярко представить себе, что виски настоящий, то он и будет таким казаться. Дальше – дело привычки. Вот ведь представили себе однажды граждане Руссиянии, что живут не в колонии Запада с оккупационной криминально-террористической администрацией, а в демократической и независимой России, потом и привыкли.
Учился с Мышкиным на одном курсе якут Николай Намсараев. Не в пример большинству сибирских эскимосов терпеть не мог водку. Но зато любил опрокинуть стаканчик-другой соснового скипидара из скобяной лавки.
– Как ты можешь? Отрава же! – поразился Мышкин.
Намсараев снисходительно пояснил:
– Да, сначала противно было, плохо. Тошнило сильно. А потом привык. Ты когда водку начинал пить, тошнило тебя?
