— Схожу за комплектом для анализа, — сказал Перец.
Ривера втянул носом воздух и вопросительно посмотрел на помощника:
— Ага — запросто может оказаться травой с газона, которую они продают на вес.
— Ну, для протокола же… — обиженно протянул Перец.
Ривера отмахнулся от него и вернулся к Роберту.
— У тебя большие неприятности, дружок.
— Знаете, — ответил Роберт, — мне очень стыдно, что я вам вчера нагрубил. — Он попытался улыбнуться. — Но у меня сейчас не самое простое время в жизни.
— Сделай мне одолжение, Роберт. Скажи, где Сквозняк.
— Не знаю я.
— Тогда за всю эту дурь, что сейчас лежит на столе, говно хлебать придется тебе.
— Я даже не знал, что она здесь. Я думал, вы пришли за тем чемоданчиком, который спер я. За другим.
— Роберт, сейчас мы с тобой поедем в участок, сядем и будем очень долго беседовать. И ты расскажешь мне и про чемодан, и про людей, с которыми водится Сквозняк.
— Сержант Ривера, мне не хочется грубить, но когда вы предъявляли обвинение, я еще не проснулся… сэр.
Ривера помог Роберту подняться и вывел его из трейлера.
— Хранение марихуаны в целях продажи и преступный сговор с целью продажи марихуаны. На самом деле, обвинение в преступном сговоре — гораздо серьезнее.
— Так вы даже не знали о том чемоданчике, который я взял?
— На твое барахло мне наплевать. — Ривера втолкнул Роберта в полицейский «крейсер». — Голову береги.
— Вы лучше и его тоже захватите — хоть узнаем, кому он принадлежит. Ваши парни в лаборатории могли бы его открыть и…
Ривера захлопнул дверцу, не дослушав. Потом повернулся к Дефоресту, вышедшему из трейлера.
— Прихвати-ка и тот, что в гостиной. Приобщим к делу.
— Там тоже конопля, сержант?
— Думаю, нет, но этот придурок считает, что чемодан нам пригодится.
Август Рассол сидел в своем пикапе примерно в квартале от дома Дженни. Ее «тойота» и старый «шевроле», стоявшие на обочине перед домом, едва вырисовывались в утреннем сумраке. Царь джиннов сидел рядом. Его слезящиеся голубые глаза обшаривали приборную доску.
Рассол прихлебывал из кружки кофе своей особой тайной обжарки. В термосе уже ничего не оставалось, и он растягивал последние глотки. Возможно, это последняя чашка кофе, которую ему суждено выпить. Он пытался вызвать у себя в душе дзэнское спокойствие, но оно бежало его, и Рассол злился на себя: чем больше он думал о спокойствии, тем дальше оно от него ускользало. «Это как кусать себя за зубы, — утверждала дзэнская поговорка. —
