Вот такой предстала предо мной "Битва при Ангьяри", вызвавшая "восхищение" еще и потому, что Леонардо с ювелирной точностью выписал латы, шлемы, шпаги, пики... Поистине работа искусного гравера и чеканщика, образец виртуозности и тонкой техники. Когда нынче я побывал в папском зале, мне все казалось, что я вновь слышу наставления Леонардо о том, как следует изображать батальные сцены. Мне не раз приходилось ранее присутствовать при таких разговорах. Теперь я смог воочию увидеть, как воплотились все его идеи; я бы даже сказал, что наконец он доказал их опытным путем.
Что касается меня, то я не задавался никакими опытами. На моем картоне изображены молодые парни, купающиеся в Арно близ Кашина. Застигнутые врасплох Пизанскими солдатами, купальщики спешат выскочить из воды и дать отпор неприятелю. Такое решение дало мне возможность изобразить людей в самых невероятных позах. Среди купающихся флорентийцев немало настоящих смельчаков. Они сдержанны в своей обнаженности, сознают грозящую им опасность и полны решимости, как и мой Давид. А сама их нагота дана в действии. Я не мыслю себе застывшую в бездействии наготу, как это можно видеть в работах античных мастеров. Ведь сила проявляется только в движении, и в нем заключен высший смысл человеческого бытия. Без движения обнаженный человек через несколько секунд деревенеет и становится смешным. Одна из целей, которую я ставил перед собой, - запечатлеть человеческое тело в самых разнообразных движениях. Переход от одного положения в другое напоминает течение форм, вечно стремящихся вновь обрести себя. Какое потрясающее зрелище! Вот почему я не смог бы никогда изображать процессии, официальные празднества, религиозные церемонии и семейные торжества, когда художник прячет человека за ворохом пышных или скромных одеяний, вводя его тем самым в заблуждение. Хочу отметить в заключение, что на моем картоне "баталии" с рукопашной схваткой и кровопролитием нет как таковой. Все это произойдет позднее, и я предоставляю возможность всем остальным представить себе само сражение, каким они хотели бы его видеть. Сам я непричастен к такой работе "воображения", ибо меня это нисколько не занимает.
В последние дни мне удалось все же найти время, чтобы поработать над "Святым семейством" для Анджело Дони.
Леонардо выставил в папском зале монастыря Санта Мария Новелла выполненный им портрет Моны Лизы Герардини, или Джоконды. Говорят, что ее муж чуть не спятил от ревности. Бедняга, кажется, никак не может взять в толк, отчего его молодая жена понадобилась Леонардо в качестве натурщицы. Не исключено, что сплетни распускаются, дабы насолить доверчивому супругу.
