Эта история стала уже притчей во языцех. Во Флоренции всем поголовно известно, что Синьория готова удовлетворить малейшее желание Леонардо, лишь бы он работал с пользой, ни в чем не зная нужды (ему даже дозволено держать при себе доверенных слуг, не говоря уж о его паже Солае). Захотелось ему поселиться поблизости от рабочего места - пожалуйста, к его услугам удобные апартаменты по соседству с Папским залом, где он трудится над рисунками. Я же буду работать все в той же душной мастерской при Попечительском совете. Но новое поручение Синьории окончательно склонило меня к решению отказаться от прежнего заказа на фигуры апостолов для собора Санта Мария дель Фьоре. Новое исключает старое. Согласен, что такой способ поведения не самый лучший и, следуя ему, можно в конце концов от всего отказаться. Но попробуем разобраться, что побудило меня к такому решению?
Леонардо по-прежнему продолжает утверждать, что живопись якобы превосходит скульптуру. Эти его идеи известны как мне, так и всем остальным. Его послушать, так я, стало быть, работаю для профанов, а он - для избранных. Чтобы покончить с этой болтовней, я счел самым лучшим принять вызов и посостязаться с ним бок о бок. Вряд ли когда-нибудь представится вновь такая счастливая возможность, и ее нельзя было упускать. Вот отчего я решил поступиться заказом на апостолов, дабы помериться силами с Леонардо на его же стезе. Посмотрим, придется ли ему утвердиться в собственном мнении или он должен будет в корне пересмотреть свои взгляды? Если работа получится такой, какой я ее задумал, он перестанет хвастать и чернить меня во всеуслышание. Среди художников, а также в правительственных кругах всем доподлинно известно, что, говоря о живописи, Леонардо на самом деле имеет в виду только самого себя. Его излюбленная манера философствовать и отстаиваемые им принципы выдают с головой его тщеславное желание считаться эдаким уникумом, творцом от бога. Что касается меня, то я не считаю себя каким-то там полубогом, а работаю порою до ломоты в костях. Но никого не признаю выше себя. Даже тех, кто утопает в роскоши, довольствуясь преходящими ценностями. А тем временем нет конца разговорам о предстоящей росписи зала Большого совета. Все ждут некоего единоборства между двумя враждующими сторонами.
Работа над Давидом еще более закалила меня. Правда, хотелось бы немного отдохнуть, почитать Данте и самому посидеть над виршами, к которым меня то и дело тянет...
