Ланглюмэ. Да, надо воды, воды и мыла, и щетку.
Они бегут к умывальнику, снова ставят его на авансцену, начинают мыть руки и поют вторую часть предыдущих куплетов.
11.
Те же и Норина.
Норина (входя слева). Ну что ты, готов? (Увидав их.) Что это? Опять? Опять моете руки:
Ланглюмэ (обезумев). Не входи! Нельзя входить!
Норина. Да что это, наконец? Что ты решил целый день мыть руки?
Мистенгю переносит буфет направо в глубину.
Ланглюмэ. Сегодня день моего рождения.
Норина. Совершенно верно. И ты меня даже не поблагодаришь за сюрприз, который я тебе сделала.
Ланглюмэ. Сюрприз! Какой сюрприз?
Норина. А коробка с табаком? Разве ты ее не заметил. (Собирается открыть ее.)
Ланглюмэ (в сторону). Там чепчик! (Ей.) Не трогай ее!
Норина. Почему?
Ланглюмэ. Потому что табак может выдохнуться.
Минстенгю. Ведь табак все равно, что эфир.
Норина (в сторону). Тут что-то такое кроется. (Мужу.) Еще раз прошу тебя: одевайся же скорее. Нас будут ждать.
Ланглюмэ. Сейчас, сейчас! Сейчас схожу за шляпой. (В сторону.) Побегу в префектуру и попрошу мне выдать заграничный паспорт… А через четверть часа я буду уже ехать в Америку.
Норина.
Я смущена их речью странной,
Как подозрителен их вид!
Ланглюмэ и Минстенгю.
Пусть страшны бури океана, —
Маяк спасительный горит!
Норина.
Их тайну поздно или рано
Должна узнать, должна открыть!
Ланглюмэ и Минстенгю.
Должны мы волны океана
Хотя бы вплавь, но переплыть!
Ланглюмэ уходит в дверь в глубине. Мистенгю уходит в дверь налево на первом плане.
12.
Норина, затем Потар.
Норина (одна). Сомнений нет: тут что-то кроется… не без этого. У него было такое взволнованное, перепуганное лицо, когда я собиралась открыть ящик с табаком… Чтобы это могло быть? (Подходит к ящику.)
Потар (входя). Послушайте, кузина, это уж слишком, право: платье все вышитое шелком и два прелестных чепчика… Право, это уж…
Норина. Полноте! Что за пустяки! Вы наш единственный близкий родственник.
Потар. Да, правда… Вы так всегда внимательны, так добры ко мне, что я решаюсь обратиться к вам с просьбой.
Норина. Ко мне?
Потар. То есть, собственно, к вашему мужу. Просьба эта касается денег.
Норина. А именно?
Потар. Видите ли, у жены во время беременности были желания страшно, так сказать, расточительные. Она не хотела есть ничего, кроме дыни и земляники.
Норина (смеется). Я, когда была в таком положении, поедала массу сардинок… бесконечное число коробок сардинок.
Потар. Я предпочел бы покупать для нее сардинки, потому что, знаете… в январе месяце дыни и земляника — это удовольствие дорогое… словом, я должен в одном магазине полторы тысячи франков.
