Девочка, которую Минни обожала и которая была ее лучшей подругой, кажется, с третьего класса.
Как странно.
Доев завтрак и заплатив по счету, они уступили столик мужчине в походных ботинках и деловом костюме. Снова начался снегопад, и Минни спрятала руки в карманы, выйдя на улицу.
Лука обнял ее за талию, сунув руку под полу куртки, и притянул ближе, когда они переходили дорогу.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— М-м-м…
— В последнее время ты такая тихая.
— Знаю. Просто я думала.
— О чем?
— О тебе. О Лори.
Лука коснулся кончиками пальцев ее бедра, словно желая сказать: «Не нужно так беспокоиться». Хотя вслух он произнес:
— Мужчина любит женщину, женщина любит волнения.
— Я не люблю волнений, — фыркнула Минни.
— Значит — «мужчина любит женщину, женщина любит страдания».
— Страдать я тоже не люблю.
— «Мужчина любит женщину, женщина любит кофе».
Она шутливо толкнула его плечом:
— Да уж, с этим не поспоришь.
Кое-где снег так обильно лежал на крышах припаркованных машин, что приходилось пробираться мимо вереницы одинаковых сугробов странной формы, похожих на гигантские позвонки. Тротуары были скользкими. На обочине каждой большой дороги скопился снег, и иногда Минни казалось, что она перемещается по туннелям в городе, где живут люди-кроты. Ощущение особенно усиливалось в серые, пасмурные дни вроде сегодняшнего, когда солнце упорно не показывалось из-за облаков.
Они с Лукой стали завсегдатаями одних и тех же магазинов, зданий и ресторанов, когда решили перетащить редакционное оборудование из старого офиса в новый и поселиться вместе. Прошло немало времени, прежде чем оба рискнули отойти на десять-пятнадцать кварталов от квартиры. Но слышали они то же, что и остальные. Снег отрезал район монумента от остальной части города. Лука даже написал статью в специальном двойном выпуске «Симсова листка». Этот район с одной стороны был ограничен рекой, а с других — куском парка и двумя шестиполосными шоссе. За границами лежали такие высокие сугробы, что местность оказалась почти непроходимой. Виднелись лишь углы десятка рекламных щитов и верхние этажи нескольких высотных зданий. Как будто город медленно пожирал сам себя.
Мужчина, который всегда носил плакаты с религиозными призывами, прошел мимо Минни и Луки; надпись на сей раз гласила: «Ибо от избытка сердца говорят уста его». Он остановился и спросил, слышат ли они звук.
Минни понимала, что он имеет в виду стук сердца.
— Слышу, — ответила она.
