Айвен оказался идеальным партнером: правая рука Анны лишь слегка касалась его ладони, а левая – плеча, но он вел ее так, словно они танцевали вместе уже сотни вальсов. Анна ощущала тепло его тела, хотя Айвен нисколько не нарушил правил и соблюдал предписываемую ими дистанцию. Она подчинялась его движениям так естественно, словно предугадывала их. Анне казалось, все ее чувства настолько обострились, что она готова поклясться, будто слышит стук его сердца. Но это было ее собственное сердце. Сколько раз она представляла этот танец, однако реальность превзошла все ее ожидания. Подчиняясь непреодолимому порыву, Анна коснулась левой рукой его щеки. Даже сквозь перчатку прикосновение обжигало. Помедлив немного, она пошла дальше и погладила висок. Это было как колдовство, Анна понимала, что делает, но не могла остановиться. Всем своим существом она страстно желала оказаться как можно ближе к Айвену, прижаться щекой к его щеке, почувствовать его руки на талии, запутаться пальцами в его волосах…
– Это было бы так же прекрасно и десять лет назад. – Айвен говорил тихо, почти шептал, но Анна слышала каждое слово. – Если бы ты не отказывалась так упрямо провести сезон в Лондоне.
На мгновение Анне показалось, что весь мир замер: остановились танцующие пары, умолкла музыка, стихли разговоры… А в следующую секунду она уже не кружилась в вальсе с Айвеном, а бежала прочь, прочь из залы, а люди расступались перед ней, смыкались за ее спиной, и… начинались пересуды. Но Анне было совершенно все равно.
– …Так какие у вас планы на ближайшее будущее, МакТирнан? – Граф Рэйвенвуд, отвратительно бодрый и жизнерадостный, откусил от наисвежайшей булочки и потянулся за кофейником. – И, может быть, прикажете подать мне чаю? Я уже видеть не могу этот ваш кофе.
– Распорядитесь сами, – отмахнулся Айвен, пытавшийся заставить себя съесть хоть что-нибудь. Мысли о том, что придется что-то жевать, а потом проглотить, вызывали приступы тошноты. Видимо, не все стадии пытки еще пройдены. – Вы же как-то справлялись без меня… – Он помедлил, стараясь припомнить, а потом весьма похоже изобразил интонации графа: – Пять дней и шесть ночей.
– Так какие у вас планы? – снова задал вопрос граф, заполучив в свое распоряжение чайник с отличным китайским чаем, который Айвен привез в багаже. – Мне пора возвращаться в Лондон, пока графиня не начала розыски. Видите ли, я не хочу, то есть я совсем не хочу, чтобы Луиза даже заподозрила, чем я на самом деле занимался, сбежав в Шотландию под благовидным предлогом. Это может стоить мне жизни. Да, она совершенно точно меня убьет. И вас тоже. И все мои старания и страдания, – Рэйвенвуд прикоснулся к скуле, по-прежнему украшенной синяком, – пойдут прахом.
