В наступившей тишине его крик прозвучал как непристойное предложение. Я отшатнулся. Сидевший в глубине кузова Вася скабрезно ухмыльнулся.
– По-иному всё равно не получится, – пробасил Слава вполне нормальным голосом. Глухо урчал мотор.
Скрипнула жестяная дверца.
– Приехали, – крикнул высунувшийся из кабины Лепяго.
Дорога к пещере представляла собой две параллельные рытвины, рассекающие старую вырубку, густо заросшую березняком. В канавках уже вымахали молодые деревца. Заметно было, что когда-то здесь пролегали разъезженные колеи, видимо, работы велись нешуточные и техники в те края гоняли преизрядно.
Оставив ГАЗон с водителем у развилки, мы двинулись по старой дороге и часа через полтора довольный Лепяго указал на лысый белый холм – выход известняка. Лес вокруг холма был вырублен, а по бокам дороги возвышались зубчатые гряды камней, выброшенных довольно давно, потому что успели зарасти пучками высокой жёсткой травы. Там, где гряды заканчивались, у подножия холма темнел чёрный зев дыры.
– Всё это раньше было в пещере, – пояснил Андрей Николаевич.
Слава присвистнул. Мы с Вадиком почтительно оглядели отвалы. Тут же сотни кубометров породы! Представляю, как их замучились вытаскивать. А ведь ещё раньше кто-то ухитрился это сложить, собирая камни по всей округе. Кто-то отнёс их в пещеру, запечатав её, казалось, надёжно и навсегда. Пока не пришли кладоискатели.
Но какой должна быть цель, чтобы проделать такую неимоверную работу?
Мне вдруг стало не по себе. Потому что я понял: цель могла быть только одна – закрыть вход. Или выход! Я почувствовал, как по телу пробежали мурашки.
Выход имеют обыкновение закрывать, чтобы не выпустить кого-либо наружу. На волю. Кого-либо или что-либо! Судя по лицам моих спутников, они ни о чём таком не догадывались.
– Начнём, так сказать, экскурсию! – бодро воскликнул Андрей Николаевич, включая фонарь.
Фонарей у нас было три. Мы врубили их и двинулись вслед за экскурсоводом. Проём был высотой в человеческий рост и шириной метра четыре. Похоже, его специально увеличивали, чтобы освободить место рабочим. Проход вёл вниз, но через двадцать шагов пол выровнялся, воздух стал сырым и холодным, а впереди зазвучало эхо.
В лучах фонарей засверкали белые бугристые столбы.
– Вот мы и в пещере, – оповестил Андрей Николаевич, светя куда-то вверх. Я задрал голову. С высокого потолка свисали толстые известковые сосульки. – Видите сталактиты? Когда идёт дождь, вода проникает внутрь холма, вымывает из него соли и по трещинам стекает в пещеру. Там, где она капает на пол, – луч переместился вниз, – образуются вертикальные напластования, называемые сталагмитами. Если трещина достаточно большая или процесс продолжается долго, сталактит и сталагмит могут соединиться. Тогда образуется колонна – сталагнат. Ими, как вы можете убедиться, пещера изобилует.
