Золото шаманов | страница 61



– Пошли, Ильюха, – позвал Слава.

Я поднялся. Гоблины расступились и я беспрепятственно покинул кафе. Слава ждал у входа.

– Эти, что ли, фашисты твои? – спросил он.

Я кивнул и вдруг понял, что «лимонка» до сих пор находится у него в кулаке, а чека осталась у Вити. Глаза у меня должно быть стали размером по полтиннику, потому что Слава ухмыльнулся и подмигнул… с иронией!

– Ну что ж, тогда получай фашист гранату, – заключил он, перегнулся через порог и я услышал, как по полу стукнул и покатился небольшой, но увесистый предмет.

– Ложись!

Слава сбил меня с ног, отбросив под стену «Рифа». Она дёрнулась, словно изнутри ударили молотом. Под грохот взрыва вдребезги разбилось окно, к счастью, в стороне от нас.

– А теперь мотаем!

Мы дёрнули мимо курящейся белым дымом двери кабака, запрыгнули в «Волгу» и сквозанули по неширокой Гончарной улице, ловко разминувшись с парой встречных машин. Слава вывернул на Миргородскую и погнал в сторону Александро-Невской лавры. «Не забыть бы свечку поставить», – мелькнуло в голове, когда мы проскакивали через площадь на мост.

Очутившись на правом берегу, я понял, что теперь мы точно уйдём. Это в центре никуда не соскочишь, а в новостройках вполне реально устроить успешный забег. Отсутствие мозгов у корефана с лихвой восполнялось приобретёнными в боевых условиях рефлексами и арестантской смекалкой: с моста он сразу притырился на Стахановцев и пошёл кружить по тихим малоприметным улочкам, двигаясь параллельно набережной и, соответственно, к дому.

«Опять встряли! – думал я, озираясь. Ждал заметить синие мигалки идущих на обгон мусорских тачек с наставленными из окон автоматами. – Снова впёрлись, да как! Вот теперь точно надо отваливать, куда угодно, лишь бы из города – хоть к чёрту на рога».

5

К чёрту на рога мы и попали. Такого захолустья не встречалось мне давно. Со времён экспедиции под Газли. Но там была пустыня, а здесь, сильно к северо-востоку от Красноярска, была изгаженная вырубками тайга.

Городок Усть-Марья представлял собою скопище грязных бараков, достраиваемых и обновляемых по мере обветшания, и небольшого количества блочных пятиэтажек, собранных на правом берегу Примы. Речка с сигаретным названием впадала в Марью, а на месте их слияния раскинулся смрадный нарыв, наполненный человеческим гноем. По-иному охарактеризовать эти трущобы было невозможно. Прима делила городок на две части – Правую и Левую. В Правой, меж Примой и Марьей находилась действующая колония при деревообрабатывающем комбинате, вокруг которой выросли дома цириков [7] и чекистов, присутствовал клуб (деревянный), Дом офицерского состава (кирпичный, сталинской архитектуры), баня, госпиталь и прочее, что полагается в таких местах. Был там и свой краеведческий музей, у директора которого мы остановились.