— Да, в экспериментальном зале, — теперь, когда это произошло, сохранять спокойствие почему-то стало легче. — Сказал, надо закончить какую-то работу.
Охранник повернулся к напарнику и незаметно покрутил пальцем у виска. Но Карин все равно этого не видел. Он старался не смотреть на обреченных на страшную смерть ребят. Господи, хоть бы их оказалось поменьше!
В свою квартиру на пятом этаже он взбежал по лестнице, чтобы не встретиться в лифте с соседями. Но они и так уже вовсю провожали старый год, и никто не выходил из квартир. Дома в ванной Геннадий обрил наголо голову, собрав волосы в пакет, чтобы выбросить их подальше от дома, затолкал за щеки специальные тампоны. Он сам не ожидал, что внешность может настолько измениться… Забрал заранее приготовленный паспорт на имя Станислава Сергеевича Дерюгина тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения и, не оглядываясь, вышел из дома.
Нужный номер Карин набрал, используя незарегистрированную сим-карту. Написал короткое сообщение из нескольких цифр и, инстинктивно зажмурившись, нажал кнопку вызова. Несмотря на закрытые глаза и отделявшие его от института полтора километра, вспышка ослепила. Чуть позже пришел звук, но это был не взрыв, а что-то похожее на змеиное шипение, от которого почему-то заложило уши. Некоторое время он тыкался в разные стороны, как слепой котенок, даже испугался, что навсегда потерял зрение, но вскоре стал различать смутные силуэты.
Когда зрение полностью восстановилось, Карин не увидел заслонявшего прежде огни Московской кольцевой дороги огромного куба Института. Там, где он только что стоял, светилось оранжевое зарево, и кто-то страшно кричал. Убедившись, что дело сделано, Геннадий медленно побрел прочь. Чудовищное изобретение Петухова было похоронено, дай Бог, навсегда.
Еще сутки после этого глаза болели, как обожженные электросваркой, лицо покрылось розовым загаром, и местами с него сошла кожа.
Камер наблюдения в метро и на вокзале Карин не опасался — он и сам не узнавал себя в зеркале. Да и кто бы стал искать его, если для всего мира он сгорел во вспышке адского пламени вместе с Институтом? Единственные два человека, охранники, видевшие, как он уходил с работы, уже никому ничего не расскажут. Зато Лена, оставшаяся соломенной вдовой, подтвердит, что за полчаса до взрыва Геннадий звонил ей и сказал, что задерживается на работе. В глубине души, после того, что случилось, Карин сам не числил себя среди живых…
