— Весело! — негромко сказал Махрютка и даже запрыгал на месте.
— Весело-то весело, только голова закружилась: уж очень долго я раскачивалась, пока подо мной не показались белые квадраты на крышах домов. А на квадратах — номера. Думаю — Циолковск. Хоть бы сесть поудобнее! А ветер несет меня все дальше. Мимо проносятся самолеты, я проплываю мимо автожиров с разноцветными огнями. Вдруг вижу — громадная широкая улица. Я сразу узнала ее по картинкам. Вот крошечный театр с лошадками на крыше. Вот Ленинская библиотека, а вот громадный Дворец советов с фигурой Ленина на самом верху. Ленин поднял руку кверху, словно указывает на меня. Тут я от радости закричала „ура“. А за Дворцом советов — река в нарядных берегах. А на реке пароходы, глиссеры, лодки, и еще пароходы, и еще лодки. Я не успела рассмотреть реку. Ветер рванул меня и понес в другую сторону. Думаю — какая же это река?
— Москва-река! — закричали ребята радостными голосами.
Ребята решают помочь Алюте
— Ну вот, ребята, и вся моя история, — закончила Алюта. — А теперь я отдохнула, и мне пора в Циолковск. Кажемся, еще успею. Куда бы мне сдать эту амуницию? — Она показала на парашют и похлопала по стратосферному костюму. — Ну-ка, вы, старые московские жители!
— Мы не старые жители, — сказала Солнечка. — Мы средние жители.
— Ничего, — вмешался Травка. — Мы в Москве давно живем, а она только что прилетела. Мы тебе поможем.
Ребята посоветовались между собой, и выяснилось, что без помощи старших им все-таки не обойтись.
Травка подошел к стенке, на которой было написано:
ДЕТСКИЙ САД. ПЕРЕГОВОРНАЯ
В стенке была вделана круглая металлическая коробочка с дырками. Травка покрутил большой черный винт и сказал этой коробке совсем обыкновенно, будто он разговаривал с человеком:
— Октябрина Петровна, можно нам поговорить со справочным бюро?
В ответ послышался голос. Он раздавался из черного круга в верхнем углу стенки. Голос спросил:
— А вам по делу нужно поговорить?
Ребята было замялись, но потом громко закричали:
— Да! Да! Да!
— Тогда говорите, конечно, — позволил голос. — Только пусть пойдет кто-нибудь один.
Это был голос Октябрины Петровны, руководительницы. А сама она в это время была в том же доме, но только в мастерской, на четыре этажа ниже. Она занималась там со старшими ребятами.
Перед ней на стене помещалась такая же коробочка и такой же черный круг, как на крыше. Это был микрофон и репродуктор. Комнаты детского сада соединялись с крышей громким телефоном. Октябрина Петровна разговаривала с Травкой по громкому телефону.
