Тая лежала на кровати. Она сняла с себя сбрую и откинулась на спину. Ее тело не почувствовало никакой разрядки. Ничего подобного тому, что было с Барбарой. «Будь ты проклята, Барбара! Я только что трахнула тебя!» Тая вытащила из кобуры пистолет и начала палить в потолок.
Выстрелы были слышны и на улице. Повернувшись на звук, местные обитатели слушали эти выстрелы, и то звериное рычание, которое последовало за ними.
Зверь был голоден. А если это так, то… кому-то скоро не жить.
*****
Тая лежала в темноте и слушала собственное тяжелое дыхание. Потом встала, взяла что-то из кармана куртки в соседней комнате и снова вернулась в кровать.
В ее руке был телефон. Она набрала номер и стала ждать.
– Алло? – сонный голос на другом конце линии.
– Спокойной ночи, Барбара, – тихо сказала Тая.
– Спокойной ночи, Тая.
Тая захлопнула крышку сотового телефона и закрыла глаза.
О существовании Рико Риверы было известно уже несколько лет – в отличие от большинства, ему удавалось не попадаться. Он славился тем, что доставлял самый чистый порошок, но делал это редко. Знали о нем и то, что он не способен прощать, но при сделках всегда был честен.
Тая не хотела иметь дел с кубинцами: «это слишком близко к дому». Но времена меняются, и тот, кто хочет в джунглях трущоб оставаться живым и наверху, должен следовать этим изменениям.
Тая назначила встречу с Рико в Западном Нью-Йорке – небольшом городке в графстве Гудзон. Когда-то кубинцы составляли в этом районе большинство, но с годами состав жителей изменился. Теперь здесь жили обычные американцы, но какое-то количество кубинцев все же оставалось. Достаточно для того, чтобы появление Таи и Рико могло пройти незамеченным. Они договорились встретиться в ресторане «Лас Пальмас», славящемся блюдами национальной кубинской кухни. Как только Тая вошла туда, запахи детства заполнили ее сознание.
Она осмотрелась, прислушалась… здесь повсюду говорили на ее родном языке, и она не могла не признать, что это было приятно. Это было так давно… Она чувствовала запах пищи, слышала знакомые выражения, видела какие-то детали, присущие ее народу, и на мгновение забыла, зачем сюда пришла, и на ее лице появилась улыбка.
Это была лишь мгновенная слабость, но она приоткрыла ту дверь, которую Тая надеялась закрыть навсегда. И в это мгновение прежняя боль коснулась ее. Нет, она ушла от этой жизни. Она не помнила ее. Не хотела помнить.
«Не уходи отсюда! Я не разрешаю!» – казалось, она услышала голос матери.
