К ночи пошел дождь. Мелкая водяная пыль поднялась в воздухе. Горы были закрыты пеленой тумана. Ветер трепал на деревьях последние мокрые листья.
Потомак вздулся, острые, бестолковые волны ходили по реке. Привязанная у берега лодка беспрестанно кланялась воде.
Император насилу вывел из конюшни пару мулов: животные упирались, им не хотелось выходить из теплого стойла. Ноги их сейчас же начали разъезжаться в жидкой размазне, покрывавшей дорогу.
По двору фермы скользили, качаясь в невидимых руках, фонари. Это люди Брауна готовились в поход. В плетеный возок под брезент складывались мотыги, ломы, пики Блейра, большие лопаты, связки железных прутьев. Ружей и револьверов было не так много, и до взятия арсенала приходилось дорожить всем, что могло служить оружием. Люди работали быстро и молча, не обращая внимания на дождь. Капитан торопил их: надо было попасть в город до рассвета. Браун накинул плащ, и теперь из-под капюшона виднелись только его глаза, холодные и решительные. Подозвав к себе Оуэна, он отдавал ему последние распоряжения. Оуэн с двумя товарищами — Мэриэмом и Барклеем Коппок — оставался на ферме. При первых слухах о взятии города сюда должны явиться негры. Их надо будет вооружить оставленными специально для этого винтовками, составить из них отряд и повести к Ферри. Все это должен был сделать Оуэн.
— Пчелы роями слетятся сюда, — сказал ему отец, и Оуэн понял, что под «пчелами» следует понимать невольников.
Кэги доложил, что все готово. Энни с фонарем в руках стояла у порога и смотрела на отца. Ветер раздувал ее светлые волосы, дождь мочил лицо она не замечала. Отец поцеловал ее в мокрую щеку.
— Ты собралась?
Энни молча кивнула. Сейчас же вслед за уходом людей она и Марта отправлялись в Чеймберсберг, а оттуда с первым же поездом — домой, в Северную Эльбу. Так приказал Браун, и не в обычаях семьи было возражать.
— Передашь матери, что все идет хорошо, — сказал, обнимая ее в последний раз, Браун.
В последний раз промелькнули перед Энни вздрагивающая белая борода и лицо, освещенное внутренним огнем. Долго еще стояла девушка у порога, тщетно вглядываясь в темноту и ловя звук удалявшихся шагов.
От Кеннеди-Фарм до Харперс-Ферри считалось пять миль.
Капитана Брауна, как самого старшего, усадили в возок. Рядом с ним, под брезентом, дребезжало при каждом толчке разнообразное оружие, собранное бойцами. Дождь не прекращался. Мулы поминутно оступались: ноги их то скользили по мокрым камням, то вязли в грязи. Император вел их на поводу. Слева от дороги подымались Мэрилендские горы, поросшие у подножия колючей ежевикой и шиповником. Кусты цеплялись за платья путников, как будто хотели удержать их от дальнейшего пути. Справа глухо бурлил Потомак.
