И в этом вопросе слышится страх. Это хорошо, что вы его признаете, потому что в других вопросах вы пытались избежать страха, и не только пытались избежать, но еще и пытались логически обосновать его. В одном из писем вы говорите: «Зачем нужна внешняя саньяса? Я и так уже внутренний саньясин». Тогда зачем писать внешнее письмо? Пишите себе внутренние письма, и этого достаточно. Тогда зачем читать мои книги? Ведь они тоже внешние атрибуты. Это все хитрые логические ходы.
В другом вопросе, Бавасимхан, вы написали, что хотите принять саньясу, но только из моих рук. Вы написали: «Я слышал, что теперь индусы получают саньясу от ваших учеников. Я же могу принять саньясу только от вас».
Я посвящал людей в саньясу десять лет. До этого вы мне не писали. И теперь, услышав, что индусы получают саньясу от моих учеников, вы, должно быть, подумали: «Отличная стратегия, прекрасная защита — поставить условие». Приезжайте. Я посвящу вас в саньясу. Не переживайте.
Теперь вы спрашиваете... и в вашем вопросе больше искренности. Именно поэтому я и отвечаю. Вы пишете: «Мне глубоко интересно то, что ты делаешь» (читайте: «в словах»), — «но я все еще боюсь принимать саньясу. Почему?»
Потому что слова есть слова, а саньяса означает реальную трансформацию. Вы, должно быть, разбираетесь в словах. Читая ваши письма и вопросы, я делаю вывод, что вы хорошо знакомы с философской терминологией, с абстрактными идеями, с эзотерической лексикой.
Анджело и его дружок Фрэнк слонялись по Питтсбургу. После долгого молчания Анджело спросил:
— Эй, что с тобой?
— А, — хмуро пробормотал Фрэнк, — это гложет меня уже несколько дней. Возможно, это не мое дело, но мы с тобой старые друзья, и я тебе скажу.
— Ну, давай, выкладывай! — с нетерпением отозвался Анджело.
— В прошлую субботу я был в публичном доме и кого, ты думаешь, я там видел? Твою жену, Бетти. Мне тяжело это говорить, дружище, но Бетти — самая настоящая проститутка!
— Не! Бетти не проститутка! — возразил Анджело. — Она всего лишь сменщица. Она работает там только по выходным!
Люди умные, разбирающиеся в словах, часто теряются в джунглях слов. А вы, по-моему, разбираетесь в словах.
Именно поэтому люди читают Гиту, Веды, Библию, Коран. Ведь Мухаммеда уже нет, вот и опасности никакой. Иисуса нет, и нет опасности его повстречать. Кришна ушел, можно с легкостью играть его словами, можно наполнять их любыми значениями, какими только хочешь. Но я все еще здесь. С моими словами играть нельзя. Если вам интересны мои слова, внутри вас рано или поздно возникает желание сюда приехать. Но вместе с этим желанием возникает и страх — страх, что если вы действительно интересуетесь моими словами, кто знает? — возможно, вы заинтересуетесь и самим человеком. Но тогда пути назад уже не будет.
