, невозможно сказать иначе. Это нечто внутреннее, что не требует доказательств, это интуитивно. Моя уверенность возникает внутри меня. Сказал это Христос или нет, дело не в этом. Когда я цитирую Христа... Он говорит, что я цитирую Христа и даю прекрасные толкования его словам, но мои интерпретации совершенно чужды христианской теологии. Естественно, это не может быть иначе. Христос сам чужд христианской теологии, что я могу тут поделать?
Если Христос вернется, он не узнает христианских теологов. Он вообще не поймет, отчего они так суетятся. Он был простым человеком, и говорил он просто, прямо и непосредственно. А эти люди выстраивают вокруг его слов целую философию, целую науку. В течение двух тысяч лет они все ходят и ходят вокруг да около.
Тот человек, который написал статью, обладает ученой степенью и является самым сведущим экспертом в вопросах протестантской теологии во всей Германии, но то, как он написал это донесение... Он точно в меня влюбился! Несмотря на то, что он должен меня опровергать, он, тем не менее, во многом меня поддерживает. Конечно, ему приходится держаться за зарплату и за должность, иначе его немедленно вышвырнут из церкви, поэтому он и говорит, что все хорошо, кроме моих размышлений о Христе. И оправдывает это тем, что, по всей вероятности, они вышли не из христианских источников.
Но Христос никогда не выходил из христианских источников! В то время, когда жил Иисус, не было христианских источников. Он общался со странными людьми; они не были христианами. Он поддерживал связь с эссеями, они были великими мистиками. Он путешествовал по Азии, обошел всю Индию и Тибет, познакомился с восточным подходом.
В воздухе все еще витало присутствие Будды, Будда умер всего за пятьсот лет до этого. А Будда сказал: «Моя религия будет живой в течение пятисот лет». Она все еще была жива; догорали последние искорки. Христос, должно быть, ощутил ее тепло. Он должен был общаться с буддистскими мистиками.
Он отправился в Египет в поисках великих тайн. Именно поэтому в христианских источниках опущены многие годы его жизни. Впервые о нем упоминается, когда ему было двенадцать лет, а потом вдруг он появляется уже в возрасте тридцати. Что случилось с ним за это время? Между двенадцатью и тридцатью — долгий промежуток, а для жизни, которая длилась всего тридцать три года, это почти вся жизнь. Христианские летописи ничего не сообщают об этом времени, но есть еще другие источники.
