Каждый день я получаю множество писем с множеством вопросов от христиан, мусульман, индуистов, от разного рода людей, которые приехали сюда с определенными убеждениями. Если вдруг им кажется, что мои слова соответствуют их представлениям, они невероятно счастливы и пишут мне письма благодарности. Но это ничего не значит, это не благодарность и не признательность, из их писем абсолютно ясно, что эти люди не соглашаются со мной, они счастливы, потому что я соглашаюсь с ними. Но это всего лишь случайное совпадение. Здесь три тысячи человек, я обязательно скажу что-нибудь, что будет соответствовать чьим-то представлениям.
А на следующий день тот же человек пишет мне разгневанное письмо. Потому что, как только я получаю такого рода письмо благодарности, я сразу же понимаю, в чем дело. И на следующий день я просто обязан сказать что-то специально для автора письма. А следом он, нисколько не смущаясь, пишет мне письмо, полное гнева: «Я думал, ты просветленный, а оказывается, нет! Мне жаль писать об этом, но я должен признать правду». Буквально за день до этого правда была другой. Правда меняется очень легко. Если она на вашей стороне, то проблем нет.
Я здесь не для того, чтобы вас поддерживать, я здесь для того, чтобы снести ваш ум так же, как сносят дома. Для этого нужен молоток, и не один.
Последователь Гурджиева был здесь за несколько месяцев до того, как приехал отец Нирваны. Это был старик, он приехал сюда с большой любовью и уважением. Он писал мне: «Я хочу приехать к вам до того, как умру. Я хочу вас увидеть. Мне не удалось встретиться с Гурджиевым. И я не хочу упустить возможность познакомиться с вами». И он нашел такую возможность. У него появились деньги, и он тут же оправился в путь... Он был чрезвычайно рад, потому что все, что я говорил, соответствовало его ожиданиями.
Но потом Прадипа расстроила его. Она задала мне вопрос, касающийся него. Она спросила: «Почему он не примет саньясу? Если вы с ним так совпадаете, почему он не принимает саньясу?» Я сказал всего лишь несколько слов, и вся его радость испарилась. На следующий день, разгневанный, он уехал, и тут же написал мне письмо о том, что он очень разочарован. Он не ожидал от меня таких слов.
Если я говорил что-то хорошее о Гурджиеве или мои высказывания совпадали с его идеями — мои слова могли соответствовать Гурджиеву, а могли и не соответствовать, дело не в этом, — если они соответствовали его представлениям о Гурджиеве... Он никогда не встречался с Гурджиевым лично. Если бы ему удалось это сделать, то произошло бы то же самое: он уехал бы в гневе. Если бы он не приезжал сюда, он так и продолжал бы меня любить и уважать всю жизнь и умер бы с большой любовью ко мне. Но что это за любовь? Это не истинная любовь!
