Очень важный безусловный рефлекс — это чихание. Чихание позволяет быстро удалить из носа всякие ненужные вещи вроде микробов и пылинок. При чихании мельчайшие капельки разлетаются из носа со скоростью 160 километров в час — как хороший автомобиль. И летит это добро почти на 2 метра. В древности люди считали, что в носу живут маленькие демоны, которые иногда смирно сидят, а иногда шевелятся — при этом человек чихает. Ну, если расценить микробы как очень маленьких демонов, то получается почти правильно.
Моргание — это тоже безусловный рефлекс. Эти быстрые движения век смывают всякий мусор и увлажняют роговицу глаза. Если сложить время моргания за день, то получится около часа. Значит, в среднем, около 5 лет жизни мы проводим с закрытыми глазами, но не спим, а моргаем.
Честь и хвала нашим безусловным рефлексам, они тысячелетиями хранят нас от увечий и смерти. Но людьми нас сделали все-таки не они.
Ученые выяснили, что мозг муравьишки содержит около 100 тысяч нейронов (у человека их 17 миллиардов), и тем не менее в поведении муравьев 95 процентов поступков вызваны только безусловным рефлексом, 4 процента — автоматическое заучивание и 1 процент — это осмысленное действие, которое изменяется в зависимости от ситуации!
По сравнению с муравьями птицы и звери просто профессора. А все потому, что их детеныши рождаются слабенькими и глупыми, а не обученными всему от природы, как у насекомых. И это замечательно! Звери и люди способны к обучению — образованию условных рефлексов. Например, ребенок протянул руку к тому же чайнику и отдернул руку. Это — безусловный рефлекс. Но одновременно мама сказала: «Горячо». В следующий раз, когда ребенок потянется к горячему предмету и услышит слово «горячо», он отдернет руку, не дожидаясь ожога. Он приобрел условный рефлекс. Такая учеба идет всю нашу жизнь. Чем же тогда люди отличаются от дрессируемых собак? Ответ прост — кора больших полушарий головного мозга человека содержит гораздо больше нейронов и способна образовывать более разнообразные связи с разными отделами мозга и с другими системами организма, чем кора больших полушарий мозга животных.
Вся эта система из нейронов, их отростков, а также «обслуживающего персонала» (клеток нейроглии — вспомогательных клеток нервной ткани, кровеносных сосудов, оболочек, синусов — пространств, заполненных ликвором — особой жидкостью) работает очень сложно.
Если коротко, то схема такова: тело нейрона и его отростки отделены от окружающей среды мембраной. Мембрана — не сплошная стенка, а стенка с дверками, которые открываются то больше, то меньше. Вне клетки нейрона преобладают ионы натрия, внутри — ионы калия. Ионы — это заряженные частички с электрическим зарядом, поэтому внутри клетки и вне ее электрические заряды разные. Место, где нейроны «прикасаются» друг к другу, называется синапс. Там находятся пузырьки с особой жидкостью — медиатором. Эта жидкость, выходя из синапса, изменяет проницаемость мембраны: дверки в ней или открываются, или закрываются. Обычно ионы туда-сюда не шастают, а сидят, где положено. Но когда дверки приоткрываются, ионы калия выходят из клетки, а ионы натрия могут войти внутрь. И электрический заряд в клетке меняется. Вот изменение заряда и есть тот сигнал, который передает информацию. Сигнал иногда бывает очень сильным — тогда клетка возбуждается, а ее возбуждение переходит на другие нейроны. Изменения этих электрических зарядов можно измерить и записать — это называется электроэнцефалограмма (ЭЭГ).
