Но кое-что он сделал. Злобно хихикая.
Для начала, очередной патриарх (чтобы не пускать дело на самотек, выборы уже давно проводились только и исключительно между полиморфами) написал разъяснительную записку по поводу постов.
Пост в конце зимы, когда и так организм максимально ослабел, всегда казался Петровичу полной чушью.
И вообще, количество и протяженность постов, по мнению Петровича, было несколько чрезмерным.
Нововведение активно поддержали князья. Еще бы им не поддержать, еще по Тому Времени они осаждали церковников соответствующих рангов на предмет получить послабление от постов и прочих печальных ограничений.
Сказать, что константинопольская партия была шокирована — не сказать ничего. До анафемы дело не дошло, но вполне горячие слова вполне могли прозвучать.
А вот не надо лишать человека маленьких радостей жизни. И тогда люди к тебе потянутся. Как потянулись к беловодскому папе-патриарху. На таком поименовании Петрович стал настаивать примерно с 1005 года. Что бы народ успел привыкнуть, что пап может быть больше одного. Как раз к 1030 году планировалось резкое увеличение поголовья пап в европах.
К этому же году Петрович планировал выпустить и программный текст «О рабах божьих и чада божьих». Числить себя в рабах ему претило. Он полагал, что и остальные граждане его будущей державы всецело разделят лозунг «Мы нет рабы. Рабы не мы». Вот он и подводил идеологическую базу под надежды Бога на что, что его дети рано или поздно повзрослеют и будут вести праведный образ жизни не из-за страха господня, подобно неразумным и бессловесным тварям, к которым относились и рабы, а исключительно в силу высокой духовности и сознательности.
Концепция «детей божьих» органично накладывалась на традиционные славянские верования.
Чады, надо признать, творили бессмысленное. Пожалуй, неприязнь к постам единственное, в чем князья проявляли редкое единодушие.
Ну и в проведении специальной олимпиады по мерянию пиписьками. И вот это Петровича бесило неимоверно. Причем такая реакция вызывал удивление у него самого в первую очередь. Пока он как-то не разложил все у себя в голове по полочкам. После чего не знал, плакать ему или смеяться.
Оказывается, от русских князей он подсознательно ожидал высокой гражданской ответственности, разумности и продвинутости в плане управления. А вместо этого князья с упоением резали друг дружку лично или через наемников, рвались на киевский престол словно там им был обещан рай небесный на земле, или наоборот, стремились к автономии и сепаратизму. Сволочи. Нет другого слова.
