Вжих, вжи-и-их, ниша закрылась, открылась, и вместо пива стояла полторашка «Кока-колы». Даже не фирменной.
— А можно что-то менее ядовитое?
Вжих, пауза, пауза, вжи-и-и-их. Бутылка кваса «Очаковский».
Ну, квас это не так страшно как кока-кола. Ладно. И на просьбы отзываются. Уже легче. Понять бы, за что его законопатили? И зачем?
Перекусив, Петрович сунул судочки в нишу. И был вознагражден пультом от экрана.
Самый обычный телевизор. Сто каналов, смотреть нечего. Телевизор Петрович и дома не жаловал.
— А книгу можно заказать? — спросил Петрович, с надеждой заглядывая в нишу.
Нет, видимо нельзя. Обнадеживающее «вжих» не раздалось.
Он повернулся к экрану.
Хо! Вместо говорящих голов на экране появился список.
Маринина.
Донцова.
…
Картленд.
Да уж, культуру, что называется, в массы.
За месяц пребывания в узилище Петрович так и не увидел своих тюремщиков. Общение с внешним миром происходило через нишу, причем иногда достаточно было загадать вслух и тут же посредством ниши получить желаемое, а иногда предлагался выбор на экране. Или не предлагался, и неведомые силы просьбы Петровича тупо игнорировали.
Раз в неделю он получал сменку одежды и постельного, с кормежкой тоже, в конце концов, удалось добиться приемлемых результатов. Пожаловался на одиночество и обнаружил в нише резиновую надувашку. Подруга, однако.
Сколько он ни ломал голову, смысла в своем заточении не находил. Тайн государственных он не знал, в аферах и прочем криминале не участвовал. Квартира и дача? Ценность, конечно, но, если бы на них зарились, грохнули бы давно и в речку спустили. Ну кому и для чего нужен одинокий пятидесятилетний мужчина? На органы разобрать? Так тут впору самому думать о замене половины требухи, чисто в профилактических целях. И если бы на органы разбирали, то какое-то медицинское обследование сделали бы, да хоть кровь бы взяли на яйцеглист.
Одним словом, в худшие минуты Петрович чувствовал себя боровом, которого откармливают на убой, а в лучшие главным участником глупого розыгрыша.
Но через месяц случилось событие, надолго выбившее Петровича из колеи. Приехал робот-уборщик. Никак иначе фигню, которая лазила по камере и жужжала, оставляя за собой влажный след, назвать было нельзя. Само по себе появление такого робота происшествием было, конечно, не рядовым, с учетом того, что за месяц событий практически и не было (это если не считать появление резиновой подружки), но фигня, кроме прочего, ещё и уверенно ползала по стенам и потолку.
