Половину одежды, действительно, составляло белье. В большинстве случаев, то, что купил ей он. Но на этот раз она нарочно отбирала самые простые хлопчатобумажные вещи, включая ночную рубашку в бабушкином вкусе.
— Ты будешь разочарован. Я взяла только вещи из хлопка. Чистого белого хлопка. Проще не бывает.
— Твое нижнее белье, Скай, простым быть не может. Ведь в нем ты.
Взгляд его скользнул по ее бедрам. Ей показалось, будто ему уже точно известно, какие на ней трусики. А не известно, так все равно узнает. Теперь она припомнила, что белые узенькие трусики-ленточки принадлежали к числу самых его любимых. И она едва сдержалась, чтобы не схватить с вешалки одно из кухонных полотенец и не прикрыться.
— Насколько я помню, у всех твоих штанишек кружева, даже у хлопчатобумажных.
Он уже схватил ее чемодан и направился к двери, не дав ей возможности произнести хоть слово. Она сняла со стола сумочку из гобеленовой ткани с фестончиками и перекинула через руку.
— Я же знал, что будет еще одно место багажа!
— Туалетные мелочи. — Никакого грима, только увлажнители для лица и мыло для очистки кожи, губная помада и пластиковая бутылочка загарно-защитной жидкости номер пятнадцать. Что ж, призналась себе она, там ведь лежит еще и маленький флакончик любимых духов. «Опиум». Для себя, не для него. Ему не требуется дополнительное возбуждение или гормональный стимулятор.
— Надеюсь, ты уложила свою кожаную куртку.
Подаренную им неуклюжую кожаную куртку? Штуку с фирменными харлеевскими крылышками на спине? Зачем ей брать с собой такое?
— Нет, я, по правде говоря, положила только ветровку и свитер с высоким воротом.
Он поставил чемодан на пол.
— Так ты до сих пор держишь эту куртку в коридорной кладовке?
— Подожди, Логан. Не надо… — Но прежде, чем она смогла продолжать разговор дальше, он выскочил из кухни, промчался через комнатку дворецкого и вбежал в парадную столовую. Ставшую чуть менее парадной, поскольку она продала антикварный стол красного дерева, чиппендэйлские стулья и буфет.
— Какого черта?
Она услышала, как стих звук его шагов.
— Где мебель, Скай?
— Что?
— Не играй со мной в игры. Где обеденная мебель?
Сапоги вновь застучали по Деревянному полу.
— А где «Стейнвей»? И какой дьявол унес восточные ковры? А, Скайлер?
— Орать не обязательно. Я тебя и так слышу.
Она прошла через пустую столовую и очутилась в скудно меблированной гостиной.
Он стоял посередине комнаты, где когда-то находился обитый бархатом диван с высокой спинкой, и побелевшими костяшками сжатых в кулак пальцев колотил себя по бедрам.
