Снег на шее таял, мороз крепчал, а дров не было. Тут остатки рассудительности покинули меня и из глаз потекли слезы. Я не рыдал, а выл. Тихо выл от обиды за все происходящее, таким нелепым оно мне казалось. Ну что я здесь делаю? Я ведь не хотел сюда ехать. Это все отец. Потащил меня сюда против моего желания. Теперь еще отправил за этими дровами. Тогда я не мог его понять, вот поэтому и обиделся на него.
Вылезать из воронки пришлось с другой менее крутой стороны. Вернуться совсем без дров я не мог. Раз уж прошел такой путь, то хоть что-нибудь, но принести нужно, решил я. На свое счастье нашел высохшее дерево и обломил несколько веток. Рассудив, что обойду овраг с правой стороны, до тех пор пока не набреду на свои же следы – тронулся в обратный путь, забирая все время чуть влево.
Сколько я в итоге ходил, мне показалось, что несколько часов. Подходя к реке, увидел на берегу горящий костер. Тут самообладание вернулось ко мне, и утерев слезы, я решил предстать перед отцом с невозмутимым видом.
– Вот твои дрова, – бросил к костру несколько сухих веток.
Отец никак не отреагировал. На костре уже закипал чайник. Приглядевшись, я увидел по ту сторону костра небольшую поленицу дров. Значит, за это время отец все сделал без меня. А может, и дрова у него были? Зачем же тогда меня отправлять в неизвестность? Подумал так, но ничего у отца спрашивать не стал. Обижен был на него. Мы еще долго сидели на реке у лунки. Что-то поймали, и, когда вернулись в дом Седого, я уже был таким уставшим, что не помню, как уснул. Засыпая, решил, что завтра ноги моей здесь не будет. Утром я категорично заявил отцу, что никуда с ними не пойду. Пусть он меня отправляет домой.
– Что зимой в лесу холодно, к мамочке в тепло захотелось? – явно иронизируя, спросил он.
Эту обидную иронию я уловил, и вчерашние впечатления от ночной прогулки снова вернулись ко мне. Из глаз потекли слезы. Вот я и высказал отцу все, что не сказал вчера. Выслушав, отец уже совершенно спокойно сказал:
– Тем более нам на реке нытики ни к чему, можешь возвращаться домой. Валентина, – отец обратился к жене Седого, – отвези его в Балаганное. Сегодня рейс в Магадан, посади.
Отец и Седой еще какое-то время собирались, затем вышли и, не попрощавшись, уехали. Часа через два мы с тетей Валей сели в автобус и поехали в соседний поселок Балаганное, где, как оказалось, был маленький аэродром. Купив мне билет и проводив до самолета, она дала мне в руки сумку и просила передать привет матери. Все было очень обыденно и не вызывало во мне никаких волнений. Самолет АН-2 легко набрал высоту и взял курс вдоль побережья, облетая гору Армань, на Магадан. Все время полета я, не отрываясь от иллюминатора, любовался пейзажами. Летели около часа. Скоро самолет начал снижаться и приземлился как раз в аэропорту 13 км.
