Офицер, не двигаясь с места, сосредоточенно смотрит в маленькое зарешеченное окно. Пауза затягивается, он курит до тех пор, пока сигарета не обжигает его пальцы.
Подходит к столу, садится, тушит свой окурок, внимательно смотрит мне в глаза, подвигает ко мне лежащую на столе пачку сигарет. Очевидно, бить сегодня меня не будут.
– Ну что же, давайте начнем наше знакомство. – Офицер продолжает пристально смотреть мне в глаза. – Я не буду настаивать на диалоге, по крайне мере сегодня. Сегодня я буду говорить, а Вы будете внимательно слушать. Надеюсь, я говорю не очень сложно, и Вы меня понимаете. Ведь вы неплохо говорите по-русски, верно?
Он заглядывает мне в глаза в надежде увидеть в них согласие. Но напрасно, я безучастен. Я выбрал позицию созерцателя, смотрю на все происходящее как будто с потолка. Не стану расслабляться, буду по-прежнему ждать побоев и издевательств. Так мне проще сохранить стойкость.
– Мы знаем, Ваше имя – Синдзи Тойода. Нам известно Ваше звание и должность, номер воинской части и даже цель, с которой Вы летели и были сбиты. Вы офицер военной разведки, родом из почтенной самурайской фамилии. Только теперь все это не имеет ровным счетом никакого значения, потому что Вы военнопленный, а война закончена. И закончена, как Вы понимаете, не в пользу Японии. Нужно ли объяснять Вам, что Вы теперь никакой оперативной ценности не представляете. Бить Вас давно перестали и больше не будут. Смысла нет, как нет его и в Вашем поведении. Нам осталось решить, будете Вы жить дальше или нет. Разведка это наука и наука прагматичная, во всяком поступке должна быть логика. Вот и в Вашем дальнейшем поведении должно найтись место смыслу, только это позволит сохранить Вам жизнь. А жизнь, как Вы понимаете, с поражением не заканчивается. Япония никуда с карты мира не исчезнет, просто ее будут строить по-новому. Строить так, чтобы впредь она не мешала спокойно жить соседям. Ваша страна потерпела поражение, и поражение это настолько сокрушительное, что без посторонней помощи ей скоро не оправиться. Ей будут помогать извне, но и сами японцы должны помочь ей в этом. Разве не в этом теперь Ваш долг, долг молодого мужчины, самурая, сына образованного человека? И пусть Вас не мучает совесть по поводу присяги. Ваш император отрекся от престола, следовательно, и от обязательств перед Вами. Теперь перемены так скоро проявят себя не только в общественной жизни Японии, но и в сознании ее граждан. «У всего есть начало и всему должен быть конец», так, кажется, написано в Ваших книгах?
