Звездочка говорит:
— Мммм-ммм ммммм ммм.
Это она разговаривает во сне. Сейчас мы с ней поговорим.
Я ложусь рядом со Звездочкой, ну, как будто я тоже сплю, и говорю ей:
— Мммм. Мммм.
Звездочка говорит:
— Мммм-ммм ммммм мммммммммммм.
У нее замечательно получается. Ну, разговаривать во сне. А у меня получается плохо, потому что я даже не сплю. И это странно. Что-то есть в этом странное.
Так. Я, кажется, знаю, в чем дело. Звездочка даже не знает, что мы с ней разговариваем. Она — потому что спит. А я — нет. Не сплю. Она даже не знает, что я сейчас рядом. Как будто...
Как будто меня вообще нет.
И мне страшно.
— Звездочка, — говорю. — Звездочка. Просыпайся.
Звездочка говорит:
— Мммммм.
— Пожалуйста, Звездочка. Просыпайся. А то за мной некому присмотреть.
— Мммммм.
— Звездочка. Просыпайся. Пожалуйста. — Я легонько трясу ее за плечо. Прикасаюсь к ее плечу. Хотя это не настоящее прикосновение. Не совсем настоящее. Потому что я даже не чувствую, как прикасаюсь. Это все из-за стразов. После ешек уже отпустило, но от стразов еще осталось, и поэтому я ничего не чувствую. Но я все-таки к ней прикасаюсь, и она должна что-то почувствовать, не что-то, что чувствуешь, когда к тебе прикасаются, ну, чтобы поласкаться, а просто почувствовать, что тебя трогают. Раньше не трогали, а теперь трогают. Что-то ведь изменилось, правильно? И она должна что-то почувствовать.
— Что?
— Звездочка, просыпайся. Пора вставать. А то опоздаешь в школу. — На самом деле Звездочка в школу не ходит. — Пора вставать, разносить газеты. — На самом деле Звездочка не разносит газеты. Она, потому что, уже не ребенок. Просто я говорю всякое разное, что, как мне кажется, может заставить ее проснуться.
— Что?
— Звездочка. Просыпайся. Пожалуйста. А то... э... а то уже скоро опять будет ночь, и опять надо будет ложиться спать. Так что быстрее вставай, а то проспишь целый день. Целый день потеряешь. Ты же не хочешь его потерять.
Звездочка говорит:
— Хочу, — и пытается накрыться пледом.
А я стягиваю с нее плед:
— Вставай, Звездочка.
Звездочка приподнимается на локте и сонно смотрит на меня;
— Ну, что еще?
Мне страшно.
Так я ей и говорю:
— Мне страшно.
Звездочка, которой сонно, обнимает меня за плечи. Меня, которому страшно.
— Почему тебе страшно, Ствол? Что тебя напугало?
Я утыкаюсь носом ей в щеку.
— Почему тебе страшно? — повторяет Звездочка. — На вечеринке у Коробка тебе не было страшно. Мы замечательно повеселились. И вообще было классно. А потом, когда мы уже вышли на улицу, ты вдруг стал подгоняться, и тебе стало страшно. Дома вроде бы отпустило, и мы с тобой занялись всякими глупостями, уже совсем нехорошими глупостями, и ты был вполне адекватным. И все было супер, и ты был супер. Потом мы заснули, а теперь тебе снова страшно. Что с тобой, Ствол?
