Глава третья
А сила, брат, в любви
— Неужели ты не помнишь себя раньше, чем в три года?
— Нет, — говорит Света. У меня первое воспоминание, как я сижу под столом под круглым. Мы жили в коммуналке, и, когда кто-то приходил, раздавался такой пронзительный звонок, и я бежала под стол. Они заходили и начинали со мной сюсюкаться. Вообще ненавижу с детства взрослое лицемерие, я это видела и думала: неужели, боже мой, когда я стану взрослой, я буду такой же лицемеркой. И тогда дала себе слово, что нет.
— Что ты помнишь в 4 года?
— А почему ты не спрашиваешь, что было в 3 с половиной года?
— Ну, хорошо, что было в 3,5 года?
— А в это время как раз произошло нечто очень важное. В 3,5 года первый раз я осознала, что такое смерть. Я осознала, что бабушка умрет первой, и я первый раз заплакала горючими слезами.
— А бабушка твоя ведь еще долго потом прожила…
— Да, Зоя Михайловна прожила до 84 лет. Но все эти годы, пока она жила, я готовилась внутренне к ее смерти. Я пыталась с этим примириться. Я боялась свихнуться и не суметь это достойно принять. Да, вот еще одно понятие: достойно реагировать на какие-то сложности, достойно выходить, красиво. Не показно, а просто достойно. Больше всего я с детства боялась чьих бы то ни было слез, особенно слез родных и близких.
Еще одним человеком, которого нужно непременно оберегать и о котором нужно заботиться, была для Светы мама. То есть опорой в семье из трех женщин была Света.
Папа же был существом мифическим.
Света: Ну, во-первых, потому, что его никогда не было. Сильнейшим впечатлением из детства было, шоком, когда воспитательница детского сада спросила: а кто твой папа. А я ни хрена не знаю, кто мой папа, я его в глаза не видела. И тут мне сказали обычную версию: ну, типа, летчик-испытатель, папа погиб. Где-то на задании. Он умер при отважных обстоятельствах. Через несколько лет, может быть, это были первые классы, была преподнесена вторая версия: папа оставил нас. Это приобрело негативный оттенок, он предал нашу семью, и вообще-то лучше о нем не говорить и не вспоминать. В 25 лет я узнала, что к этому семейству Сургановых мало имею отношения. Что я не родная дочь. Мама сама сказала. Был очень острый момент. И она раскрывает карты. У меня был шок.
Света не собиралась разыскивать своих биологических родителей, чтобы не оскорблять и не обижать свою семью. Тем более что Света была для мамы самым близким человеком все эти долгие годы.
