Ирина: Мне эта фраза очень, конечно, замутила мозги в свое время, Булгаков, конечно, роль сыграл. То есть я прямо, когда читала книжку первый раз лет в 15, сразу решила, что так и надо жить. Я очень долго ждала, что мне предложат и дадут. И поскольку иногда и давали и предлагали, это подкрепляло уверенность, что так и должно происходить, что не надо драться за свою музыку, не надо ничего никому доказывать, не надо завоевывать, что надо плыть по течению, но жизнь она так научила, что надо все-таки, надо. На моих глазах талантливые люди, с которыми мы начинали в театре МГУ, которые не хотели никому ничего доказывать, а хотели, чтобы Спилберг их сразу пригласил на главную роль, они просто перестали этим заниматься.
И вот я допечатываю слова Ирины, уже часа два ночи, и мне становится любопытно, нет ли чего-нибудь свежего у нее в интернет-дневнике. Это удобно: попишешь-попишешь книжку, в Интернет потом залезешь, потом книжку опять, потом в Интернет. Я вот так работаю, неусидчиво, покладая руки. А Ира как раз настрочила историю про то, как ее мама попросила побыть снегурочкой во Дворце Культуры.
Ирина: …самым сильным моментом в этот день было моё самое первое появление в этом прикиде. Когда меня, как полагается, позвали, я ворвалась в зал, размахивая Волшебным Жезлом (палочка со скотчем приклеенным дождиком), выкрикивая какой-то шизофренический текст, что-то такое вроде «Я дочка Дед Мороза, я в гости к вам пришла, метели и бураны с собою привела!» (Помню, оказывается!) И давай крутить Жезлом…. Дождик, кстати, абсолютно волшебно смотрится в движении — серебристые такие круги получаются. Дети зачарованно посмотрели на серебристые круги, а потом посмотрели в окна, — ну и где, типа, снег?
Окна в этом малом зале ДК от пола до потолка. И всем собравшимся прекрасно было видно, как вдруг за этими окнами началось такое, как будто кто-то вспорол пуховую подушку и как следует ее встряхнул, а рядом включил вентилятор. Буквально за минуту на глазах у изумлённой публики начались именно метели и именно бураны. Все, честно говоря, офигели. Я, понятно, тоже. Дети перевели взгляды на меня, и в их глазах я увидела настоящий ужас.
Надо ли говорить, что после этого все мои команды типа «Встаньте, дети, в круг» выполнялись максимум за десять секунд и вообще вся ёлка прошла с бешеным успехом? Больше ни разу такая чума у меня не получалась. Впрочем, я больше и не пробовала быть Снегурочкой.
А мне быть Снегурочкой не довелось. Мне роли не досталось, меня задвинули в Снежинки. Мама мне сшила платье из марли. А марля была почему-то дефицитом. И потом мы все это накрахмалили, так что юбочки стояли, а под юбочкой была еще юбочка, и так слоев пять. А потом приклеили туда, на слои, молотые елочные игрушки, а на шею навесили гирлянды. Посмотрели мы на дело рук своих и сошлись, что красота неземная. Мне сдается, что если я дома у мамы пороюсь по шкафам, то костюмчик этот обязательно найдется.
