Я с сомнением покачал головой:
— Минуточку. Кажется, Тигра не умеет водить.
— Это он так говорил. Я ему никогда не верил. А ты верил? Водить умеют все.
— Нет, не все. Многие, особенно в Лондоне, не водят. У тех, кто до приезда сюда не успел научиться, одна страховка отобьет всю охоту.
Басотти посмотрел на свои ботинки.
— Может быть. Этот шпиндель не вернул ключи, как было условлено. Я не хотел бы заявлять машину в угон. Кто знает, чьи на ней пальчики остались.
— Пальчики? Шутишь, Берт. Я не слыхал такого базара с тех пор, как архангелы начали снимать шляпы, заходя в помещение. Архангелы — это полиция, те, к кому ты не пойдешь, потому что они могут спросить, что было в фургоне. Кстати, никаких моих отпечатков — ни пальцев, ни ладоней, ни ног, ни генных — на машине не осталось.
Басотти дважды взмахнул своими электрическими ресницами и вновь поправил очки.
— Значит, ты можешь помочь его найти.
— Разве я обещал? Странно. Я не заметил, чтобы мои губы шевелились.
— Сколько?
— Опять проклятое эхо. Я не помню, чтобы обещал помочь его найти. Помню только, как говорил, что долг каждого честного гражданина заявить о преступлении куда следует.
— С меня сотня, если найдешь его за пару дней.
— Берт, вызови копов. Скажи им, что фургон угнали еще в пятницу. Они решат, что у того, кто это сделал, было достаточно времени произвести над машиной косметическую операцию, и не станут упираться рогом. Получи от них длинный номер, подтверждающий факт обращения к ним, и звони в страховую компанию. Так поступают все нормальные люди.
— Я не могу этого сделать, — угрюмо буркнул он.
— Почему?
— Не было у нее долбаной страховки. Если выведешь на Тигру к пятнице, получишь двести пятьдесят.
— За двести пятьдесят тебе подгонят другой фургон. Спад у нас сейчас, ты хоть знаешь?
Он оперся ладонями о стол.
— Слушай. Я ведь добром прошу. За пару недель ты подзаработал деньжат, и этот засранец тоже. Если он решил поиграть со мной в свои дурацкие педерастические игры, то, по моему разумению, ты должен помочь мне его найти, раз уж ты его приятель.
— Какие мы, на хрен, приятели?
— С его слов, братья по крови, не меньше.
— Не надо ля-ля.
— Нет, честно. Ангел — то, Ангел — се. Мы как две стороны одной монеты, говорил. Еще он говорил, что ты водитель-ас и знаешь все дороги. Более недоверчивый, чем я, человек мог бы подумать, что это с твоей подачи он смылся.
— Погоди-ка. Если бы я был тут замешан, неужели мне хватило бы наглости сюда приехать?
