Ни одна из них не избежала внимания Механикум и военных каменщиков Императора — их вершины были сглажены, а недрах пробиты глубокие шурфы для крепления фундамента дворца.
— Впечатляет, — произнес с заднего сиденья роскошного бронированного скиммера Беллан Тортега.
Кай Зулан задержал на хирургеоне полный ненависти взгляд.
— Я тебя ненавижу, — сообщил он.
Кабина скиммера изнутри была отделана панелями из дорогих пород дерева, металлические плоскости украшены платиновыми накладками, на вмонтированных пикт-экранах сменяли друг друга снимки неземных пейзажей. Мягкие сиденья покрывала обивка из бархата аметистового цвета с вышитым золотым крестом Дома Кастана. Приглушенный свет создавал уютную атмосферу, а щедро укомплектованный охлаждаемый бар был способен скрасить самую долгую поездку. Единственное, что портило впечатление от элегантного интерьера, — это присутствие на борту четырех вооруженных солдат в форме Дома Кастана.
Их аугментированные фигуры, казалось, заполняли все пространство салона сверкающими гранями панцирей и оружия. Дом Кастана, будучи одним из самых почтенных семейств Навис Нобилите, без труда мог позволить себе дорогостоящие услуги Механикум по модификации бойцов для своей службы безопасности. Лица охранников скрывались под блестящими визорами черных шлемов. Доспехи воинов — как и весь скиммер — были пронизаны проводами кристаллических пси-глушителей, предотвращавших нежелательное психическое влияние.
Эти люди, как предполагалось, должны были обеспечивать его безопасность, но дробовики, взятые на изготовку, не оставляли у Кая никаких сомнений в том, что он всего лишь пленник. Он откинулся на мягкую спинку широкого кресла, но понял, что не в состоянии насладиться комфортом, который раньше принимал как должное. Кай качнул янтарный амасек в резном хрустальном бокале, стоимость которого превышала годовой заработок среднего горожанина Терры. Неожиданно появилось желание бросить бокал в окно, но этот жалкий мятеж не мог вызвать ничего, кроме дополнительного раздражения.
Кроме того, алкоголь приглушал боль психического истощения, преследующую его с самого возвращения на Терру.
Сидевший напротив Кая Зулана Беллан Тортега с нескрываемым восхищением смотрел в окно. Сразу видно, что что хирургеон впервые посещает Дворец. Он уже двадцать часов, с того самого момента, как они миновали Врата Прим, не перестает перечислять общеизвестные достопримечательности и вслух удивляется многолюдности дворцовых окраин. Их поездка началась на плато Брахмапутра, и с того момента с лица Кая не сходило выражение нарочитой скуки. Он знал, конечно, что удостоился великой чести — взглянуть на колыбель человечества, но был настолько погружен в свои горестные раздумья, что почти не обращал внимания на окрестности.
