Первый заговор, раскрытый самим Иваном Грозным, был заговор дьяка Посольского приказа Ивана Веневитина. Царь самолично пытал дьяка в застенках Кутафьи, «пытал с приставой», т. е. «пытал подолгу и тягостно». К делу Ивана Веневитина было приобщено более 70 человек, в том числе его дворовые и служивые люди. Сыск оказался безрезультатным, Иван Веневитин умер на дыбе. Дворовые были казнены «несть числа», и «останки смердящие» вывешены были в Смоляном рву для устрашения горожан. Бояр обычно пытали в пыточной Спасской башни. Иван Грозный основал по совету голландского палача гильдию палачей. Жили палачи в самом Кремле, опасаясь народной расправы, так же там жило 1500 охранников. Этот страшный механизм казни был запущен царем для подавления всея Руси.
А заговоры продолжались…
Заговор бояр Болховитиновых, Романдановых, Хаванских, Старецких и простого люда московского «не имеет числа бысть». Практически все башни Кремля, за исключением имеющих бытовое и техническое назначение, имели подземелья и подполья, которые были соединены между собой тайными ходами и «бычьими волоками». «Бычий волок» — способ транспортировки замученных узников к сбросу в Москву-реку.
Весной вода в Москве-реке в районе кремлевской набережной становилась красной, а рыбы и раки развелись во множестве, писали историки современники царя.
Дьяк Тайного приказа Охрим Яркой оставил нам скупое наследие «своих подвигов»: «…бито батогами до смерти 15 рыл дворового люда, казнено всячески боярского люда…»
При осмотре Спасской башни меня поразило наличие в одном из помещений большого количества ржавых крюков и настенных колец. Сопровождающий нас комендант Кремля А.Я. Веденин пояснил: «Это дыбные крюки и привязные кольца — инструменты пыток. — И добавил: «Пытали здесь наших пращуров». Но не только башни Кремля видели кровь и останки мучеников, но и красивые деревья и кустарники садов кремлевских впитали их кровь. В годы опричины число казненных по велению Ивана Грозного составило 15 ООО. Во время раскопок на территории Кремля с 1938 по 1962 г. было обнаружено большое количество скелетных фрагментов с характерными повреждениями — отсутствием тех или иных конечностей, проломом черепа, что явно свидетельствовало о захоронении узников, ведь русских воинов хоронили иначе.
По свидетельству Якоба Мертельса, голландского медика, личного врача Ивана Грозного, не было «мора большого, нежели во время чумы в Роттердаме».
В эпоху Ивана Грозного сыск и дознания, многочисленные казни приобрели грандиозные размеры.
