— Сью, через пять минута вы видай мужа.
И оказался прав — к причалу подошел «летающий дельфин», с моим мужем на борту, славшим мне в иллюминатор воздушные поцелуи. Тактично отойдя шагов на десять, Элиас наблюдал за воссоединением супругов. В кино старухи в черном, хозяин таверны и рыбаки шумно возликовали бы и всей толпой отнесли моего мужа на плечах в таверну. В жизни они этого не сделали, но, по-моему, тихо порадовались за нас.
За неделю нашего отдыха на Скиросе незнакомые люди не раз выражали мужу сочувствие по поводу передряг с транспортом.
— Ничего, мне даже понравилось, — отвечал он. — В нашей жизни не хватает приключений.
А я вспоминала другую шутку Элиаса — о юной красавице-гречанке в Салониках.
У меня есть кукла по имени Мэри. Она сидит на книжной полке в кабинете (я там никогда не работаю), на ней вязаная кофта, штанишки и жуткого вида фиолетовое трикотажное платье. Сделана кукла из горшка (или, выражаясь более изысканно, из керамики), причем руки, ноги и голова прицеплены к корпусу резинками. Личико у нее симпатичное, ярко раскрашенное, а на верхотуре она сидит потому, что я ее обожаю и намерена уберечь от беды.
Внукам разрешено брать ее только под неусыпным контролем (моим). Ни одна религиозная церемония не сравнится по строгости с процедурой передачи Мэри в детские руки. Согласно установленным правилам, ребенку не позволяется расхаживать с куклой и снимать с нее одежду. Едва внуки начали что-то соображать, я поведала им, что Мэри со мной с самого детства, и расписала, как я берегла свое хрупкое сокровище. Боюсь, во время рассказа на моей физиономии цвела безобразно самодовольная ухмылка.
Месяц назад, когда я расстилала на полу под протекающей посудомойкой толстенное приложение к журналу «Обзервер», на меня вдруг нашло просветление: я вспомнила, как вхожу в комиссионку в старом центре и покупаю Мэри. Лет тридцать пять мне тогда было, не меньше. Колени у меня подкосились — довольно кстати, между прочим, потому что вскоре я уже на них ползала, пытаясь остановить мыльный поток из посудомойки. С чего это мне вздумалось сочинять небылицы о нашей с Мэри сорокавосьмилетней дружбе? Шлепая по луже (не знает ли кто приличного мастера по посудомоечным машинам в районе Лестера?) и собирая воду тряпкой, я терзалась вопросом: что еще из воспоминаний рождено моей фантазией? Правда ли, что я единственная в младших классах провалила зачет по езде на велосипеде? Правда ли, что опозорилась в день открытых дверей, запутавшись в лентах во время пляски у майского шеста? Может, это вовсе не я во время коллективного похода с классом на «Лебединое озеро» орала «Дайте ей “мэксона”!
