Внезапно Гутманн вскочил со стула, словно только что сделал жуткое, испугавшее его самого открытие, вытащил из-под горы книг и манускриптов огромную лупу, рухнул на стул и начал стремительно водить лупой над текстом копии. Какое-то время он лишь недоуменно качал головой, как вдруг на его лице появилось довольное выражение и улыбка. Затем профессор удовлетворенно кивнул головой.
– Как этот пергамент попал к вам? – спросил Гутманн.
– Оригинал я никогда не видела, – ответила Анна и тут же добавила неуверенно: – Его мне только предложили купить.
– Я вас прекрасно понимаю, – сказал Гутманн, не отрывая взгляда от копии рукописи. – Я могу поинтересоваться, сколько запросили за этот манускрипт?
– Это я должна сделать предложение, – пожала плечами Анна.
– Должен сказать, – начал профессор размеренно, – что коптские пергаменты не могут стоить очень дорого, поскольку их существует слишком много. Цена подобной рукописи зависит не столько от ее возраста или состояния, в котором она дошла до нас, сколько от содержания самого текста. А данный текст кажется мне отнюдь не безынтересным. Взгляните сюда. – Гутманн взял лупу и показал Анне какое-то слово – Здесь я прочитал имя «Бараббас».
– Бараббас?
– Я бы назвал его историческим фантомом. Он упоминается во многих коптских текстах, а также в иудейских. В библейских текстах о нем пишут как о бунтовщике. Это имя упоминается даже в свитках Мертвого моря,[12]хотя более подробные данные, например об историческом значении данной личности, в них отсутствуют. Один из моих коллег, Марк Фоссиус, преподает в Калифорнийском университете города Сан-Диего. Большую часть своей жизни он посвятил разгадке тайны Бараббаса, за что многие считают его сумасшедшим.
Анна в одно мгновение осознала значение сказанного.
– Профессор, я вас правильно понимаю? Существует некая историческая личность по имени Бараббас, которая имеет огромное значение. Имя это упоминается во многих рукописях, Но до сих пор не удалось установить, кто это был и какой след в истории оставил этот фантом. Все верно?
– Да, все верно.
– И этот самый Бараббас упоминается в тексте пергамента, копию которого я вам только что показала?
Гутманн снова взял в руки лупу и, еще раз взглянув на текст, заметил:
– По крайней мере, мне так кажется.
– И много существует подобных исторических фантомов? – продолжала расспрашивать Анна.
– О да, – ответил профессор. – Не все из них были такими словоохотливыми, как Юлий Цезарь, о жизни которого мы осведомлены с его собственных слов. С другой стороны, многие рукописи были утеряны. Например, об Аристоксене, ученике Аристотеля, мы почти ничего не знаем, хотя это был один из умнейших людей, когда-либо живших на земле. Он написал четыреста пятьдесят три книги, ни одна из которых не сохранилась. О Бараббасе мы располагаем ничтожно малым количеством информации: его именем и обрывочными сведениями о его личности.
