— У тебя чудесные крылья. — Просто не верилось, что ему так спокойно в ее присутствии, хотя она выглядела существом из другого мира. Да имей она хоть три глаза и четыре антенны на голове, при ее обезоруживающем обаянии это ничего бы не значило. — Но я догадываюсь, почему ты не хочешь их никому показывать.
Бонни повернулась и взглянула вниз, будто хотела разглядеть что-то сквозь облака.
— Не просто никому. Теперь, когда я узнала, кто такой доктор Уиттиер, я поняла, что он хуже всех.
Билли тоже посмотрел вниз в долину, но увидел только крутой и неровный склон, покрытый травой и усеянный валунами и терявшийся в тумане.
— Кто такой доктор Уиттиер? Ты о чем?
Бонни обернулась к Билли, который мигом отвел глаза от ее крыльев и встретил ее взволнованный взгляд.
— Я была на крыше и все слышала, — стала объяснять она. — Я ушам своим не поверила, услыхав, что ты обжег эту женщину. Хотя моя мама рассказывала мне о твоем отце, я и подумать не могла, что встречу второго такого же, как я, то есть ребенка-дракона. Когда я увидела тебя тогда в кабинете директора, я сразу поняла, что в тебе есть что-то особенное, а когда тебя послали отмывать стену и мы были вместе так близко, я это почувствовала. Так или иначе, когда доктор Уиттиер назвал меня сатанинской ведьмой, он себя выдал. Он, должно быть, охотник. «Сатанинская ведьма» — так охотники называют женщин-драконов.
— Охотник? Какой охотник?
— Убийца драконов. Родители, наверное, рассказывали тебе об охотниках?
— Ну… нет вообще-то.
Лицо у Бонни задергалось.
— Но… но ты ведь дракон, верно?
Билли сунул руки в карманы и снова поглядел вниз с горы.
— Ну да… То есть, наверно. Я только вчера об этом узнал.
Бонни придвинулась вплотную к Билли и попыталась заглянуть ему в глаза.
— Ты хочешь сказать, что раньше ты не знал?
— Я подслушал, как родители об этом говорят. — Билли пожал плечами, отодвигаясь в сторону от Бонни. — Они рассказали, но немного.
— Значит, твой отец — дракон, так?
— Э-э… да. По крайней мере, он так сказал. Но как ты узнала?
— Потом объясню. — Бонни взяла его за руку и развернула лицом к себе. Улыбнулась и снова взволнованно заговорила: — Что еще ты умеешь делать, кроме как извергать пламя?
— Не то чтобы я извергаю пламя, — возразил Билли, не вынимая рук из карманов. — Просто у меня горячее дыхание.
Бонни на мгновение задумалась, подняв голову и округлив глаза.
— Тогда, наверное, у тебя все только начинается, — медленно произнесла она. — Поэтому, должно быть, твои родители так долго тебе ничего не говорили. — Бонни снова посмотрела на Билли и взяла кончик правого крыла в правую руку. — Мои крылья начали расти, когда мне было пять лет. Так что маме пришлось объяснить мне, что происходит.
