Но такая прыть появилась не сразу и не вдруг.
27 июня, на десятый день похода, при появлении вражеского самолета растерялся вахтенный командир. Лунин, как на грех, только сошел с мостика (где он пробыл больше суток). Вахтенный командир лейтенант М., вместо того чтобы скомандовать «срочное погружение», внезапно закричал вниз в центральный пост: «Пригласите командира наверх!» Лунин бросился наверх, но когда он появился на мостике, самолет был уже слишком близко. Пока лодка погружалась, самолет успел бросить две бомбы и обстрелять ее…
Лодке снова повезло — бомбы почему-то не взорвались. Обстрел не причинил вреда — несколько незначительных пробоин в надстройке. Этот урок не
>Конец июня 1942 года. Пятый боевой поход. ПЛ «К-21» перешла на позицию для защиты союзного конвоя от вражеской эскадры. На мостике ПЛ Герой Советского Союза Н. А. Лунин разъясняет задачу лодки. Слева — штурман старший лейтенант Михаил Леошко, справа — военком старший политрук Сергей Лысов.
[130]
прошел даром. Смертельная опасность малейшего «зевка», нерешительности, неправильных действий каждого из членов команды была прочувствована всеми. На этот раз смерть прошла стороной, и это была бы обидная и бессмысленная смерть. Могли бы зазря погибнуть и лодка, и команда, не нанеся никакого урона врагу, не выполнив своего боевого долга, не отомстив врагу за те беды, которые он причинил нашей Родине. Чувство обиды за то, что лодка очутилась в таком беспомощном положении, могла стать легкой добычей врага, жгло сердце каждого моряка. Конечно, слава богу, на сей раз пронесло, но если будем так служить, то надеяться не на что! Бесславно погибнем, и все! Никто не хотел такой смерти.
И военком Лысов, и командир Лунин, что называется, «открытым текстом» разъяснили это команде, встретив полное понимание у моряков. И нужно сказать, что служба поднялась на высочайшую ступень возможного. Мало того, каждый теперь не только успевал «крутить свои клапана», но краем глаза успевал поглядеть, как дела у соседа. И каждая небрежность, неточное и несвоевременное действие неукоснительно подмечались и худо приходилось этим товарищам, а уж лень или незнание специальности встречались, как говорится, «полновесной гирей».
Команда теперь знала точную цену разгильдяйству. Сознательность, рвение в службе сразу повысили боевые качества экипажа, но вместе с тем четко выявились и те, кто служил плохо или, во всяком случае, хуже других, был недостаточно храбр и расторопен, терялся в сложной обстановке, мог подвести в критическую минуту, хотя в мирной обстановке мог быть отличником боевой и политической подготовки. Ничего не поделать, в конце концов только война проверяла на деле и ставила каждому окончательную оценку. Так начался новый этап боевой жизни экипажа «К-21», ее пятый боевой поход…
