Ведь все деловые отношения в советском обществе были построены на знакомствах, личных связях. Космонавту достаточно было лишь поставить свою подпись на соответствующем документе. Сначала даже у всех даже появлялось чувство гордости – я могу все. Потом случались подставы, за ними следовали разборы, и у многих начинала возникать мысль «А зачем мне это надо?» Далее следовала осторожность или вообще отказ от выполнения любых просьб.
Сами космонавты могли попросить кого угодно, о чем угодно и отказа не ждали. Специалисты политотдела писали статьи, организовывали нужные встречи. И многое зависело от того, как космонавт поставил себя в среде своих товарищей и сослуживцев, от его авторитета, а главное – какими связями он сумел обзавестись, еще даже не слетав в космос.
А просьб к космонавтам, как к последней инстанции справедливости, было много. Писали и осужденные, и обманутые, и больные люди, и просто желающие пообщаться с известным человеком. В Звездном городке была даже организована специальная «Почта космонавтов», куда стекались все эти запросы. Работники этого отдела, готовили для космонавтов предварительные материалы по запросам, возможные варианты ответов. Специалисты политотдела писали необходимые статьи, организовывали нужные встречи.
Сейчас политических отделов нет, но «Почта космонавтов» продолжает существовать.
После развала Советского Союза космонавты России перешли на контрактную систему.
Те, кто на Земле получают оклады и прочие надбавки в соответствии с занимаемыми должностями.
Те, кому удается попасть на орбиту, получают дополнительные премиальные в соответствии с договором, и суточные командировочные. Тоже по высокой ставке.
Правда, если космонавт в полете не полностью выполнил задание или еще как-то негативно проявил себя, то ему могут снизить премиальные.
В денежном выражении это, к примеру, 130–150 тысяч долларов за шестимесячный полет.
После ухода космонавтов на пенсию, его благосостояние зависело уже от его деловых качеств, умения налаживать и использовать потом нужные связи. И тут уже заслуги от совершенных космических полетов, особенно в девяностые годы, не всегда помогали хорошо устроиться в новой жизни.
Хотелось бы остановиться и на еще одном пункте в «Положении о космонавтах» – присвоение всем слетавшим в космос звания «Летчик-космонавт СССР или РФ».
И Терешкова, и инженеры, и врачи, и журналисты, и просто туристы не были летчиками, но звание после полета им присваивали «Летчик-космонавт СССР или РФ». Хотя по сути они таковыми не были.
