– Я думаю, когда-то это было человеком, – сказал Феликс. – Одним из тех искалеченных людей, меченых Хаосом. Они прокляты уже при рождении.
– Он говорил на твоем языке.
– Иногда это искажение незаметно, пока они не подрастут. Родственники думают, что они больны и всячески защищают их, пока те не найдут свою дорогу в лес и не исчезнут в нем.
– Родичи защищают этих выродков?
– Такое случается. Мы не говорим об этом. Просто очень трудно отвернуться от тех людей, которых ты любишь, даже если они… изменились.
Гном недоверчиво уставился на него, затем покачал головой.
– Слишком мягко, – сказал он. – Слишком мягко.
Воздух был спокоен. Иногда Феликсу казалось, что он ощущает чье-то присутствие за деревьями, и у него мороз подирал по коже, когда он вглядывался в темноту, ища движущиеся тени. Неожиданная встреча с Искаженным вернула емучувство опасности. Он испытывал одновременно великий страх и великую ненависть.
Часть этой ненависти была направлена на себя самого за этот страх. Он чувствовал себя больным и опозоренным. Он решил, что бы ни случилось, больше не повторять своей ошибки и не стоять, подобно овце перед закланием.
– Что это? – спросил Готрек. Феликс взглянул на него.
– Ты что, не слышишь, человечий отпрыск? Слушай! Это похоже на пение. – Феликс пытался уловить звук, но ничего не слышал. – Мы уже близко. Очень близко.
Они продвигались бесшумно. Хотя они шли в тумане, Готрек стал осторожен и сошел с тропинки, укрывшись в высокой траве. Феликс последовал его примеру.
Теперь он различил пение. Оно будто бы звучало из сотен глоток. Некоторые голоса принадлежали людям, другие были более низкие и как будто звериные. Мужские и женские голоса сливались с медленными ударами барабанов, звуками тарелок и нестройными трубами.
Феликс мог расслышать только одно слово, повторяющееся вновь и вновь, пока оно не проникло в его сознание. Это слово было "Слаанеш".
Феликс вздрогнул. Слаанеш, темный повелитель неназываемых удовольствий. Это слово означало отвратительную пучину развращенности. Его шепотом произносили в пьяных притонах и порочных домах Альтдорфа те, кто пресытился настолько, что стал искать удовольствия выше человеческого понимания. Это имя связывали с испорченностью, излишеством и темной стороной общества Империи. Для тех, кто поклонялся Слаанешу, никакое возбуждение не казалось противоестественным и ни одно удовольствие не было запретным.
– Туман нас прикроет, – прошептал Феликс Победителю троллей.
