— Что там у вас? — спросил я араба.
— О, не беспокойтесь. Этот товар вам не подойдет, — ответил он.
— И все же, я хотел бы взглянуть.
— Как угодно. Прошу, — араб откинул полог. — Эта рабыня потеряла ребенка и сейчас не в форме, но через несколько дней она будет выставлена на продажу.
Я увидел сидящую на земле молодую негритянку и женщину постарше. Это были мать и дочь из Нигерии.
Женщины смирились со своим положением, но смертельно боялись разлуки. Молодая негритянка в страхе смотрела на меня. В ее голове билась только одна мысль: если их с матерью разлучат, то она покончит с собой при первом же удобном случае.
— Я беру их. Обеих. Моя яхта стоит в порту. Пришлите их через час.
Старшая женщина повернулась, и наши взгляды встретились. Нигерийка побелела от страха, она сразу поняла, кто я. С громким криком она бросилась в ноги араба, моля о пощаде на языке иджо.
— Успокойся, я не причиню вам вреда. Мне нужна твоя дочь, чтобы ухаживать за человеческим ребенком, — сказал я на ее родном языке, — иначе мне придется взять только ее.
Негритянка, замолчав, внимательно вгляделась в меня, потом тихо произнесла:
— Ты асасабосам, но в тебе нет черного зла. Ты находишься под покровительством великой Черной Матери — Кали Май. Я мамбо — жрица Шанго, покровителя мертвых и побратима Кали Май. Значит, наша встреча не случайна. Ты должен взять меня с собой. Я помогу тебе уберечь твой тотем — черную пантеру.
Я ошеломленно смотрел на нее.
— Эти женщины пойдут со мной сейчас, — сказал я арабу напряженно. Я все еще не мог прийти в себя.
— Как угодно господину. Это мать и дочь. Мать — хорошая повариха. Ее обучали готовить европейские блюда. Дочь может служить в доме, как горничной, так и в качестве прислуги или няни. Ее учили ухаживать за детьми и прислуживать молодой леди.
— Ваша цена? — перебил я его.
— Тысячу фунтов, господин. За одну, — в его голове пронеслась мысль, что он не отдаст их меньше чем за восемьсот за обеих. — Очень хорошо обучены, послушны, здоровы. — Торговец начал перечислять их качества.
— Возьмите, — я подал ему кошель с золотом, — здесь восемьсот фунтов. Это хорошая цена. Здесь за двоих.
— Но, мой господин …, — араб начал было торговаться, но я перебил его:
— Али-ибн-Ахмет, мы оба знаем, что это хорошая цена. Я понимаю, что так положено — торговаться, но, прости, мне сегодня некогда.
Араб сокрушенно вздохнул и подумал:
— С этими европейцами всегда так: ни тебе удовольствия от торга, ни хорошего барыша. Спешат и делают все на бегу, не обдумав все, как следует, от этого и дела их идут не слишком хорошо. Этим мы и пользуемся, слава Аллаху, пусть прославлено будет имя его в веках. И зачем ему эта рыдающая рабыня? Только одна морока.
