Отец посмотрел на него, улыбнулся и сказал: «Так ты вернулся — этого достаточно! Не нужно рассказывать всю историю. Ты — прирожденный вор! С завтрашнего дня начинай работать самостоятельно. Ты уловил дух этого дела. Я не спятил — я играл в рулетку. Либо с тобой было бы кончено, либо ты бы выпутался из этого, доказав, что у тебя есть интуитивное чутье — и ты выпутался. Не нужно беспокоить меня посреди ночи. Ложись спать. Утром, если захочешь мне рассказать, можешь рассказать. Но я знаю, что произошло — может, не подробности, но основную суть, и этого достаточно. В этом и заключается все мое искусство, сынок, и ты овладел им. И если завтра я умру, то умру счастливым, потому что буду знать, что оставляю после себя кого-то, кто владеет искусством. Точно так же меня научил и мой отец — это единственный способ. Приходится рисковать».
Даже вор может стать просветленным. Даже вор может жить в моменте, быть вне ума.
Так что меня не слишком заботит, чем ты занимаешься. Поэтому я никогда никого не спрашиваю: «Кто ты по профессии? Чем ты занимаешься?» Я даю инициацию любому, кто приходит ко мне за инициацией, независимо от профессии. Иногда люди сами говорят мне: «Ошо, прежде чем ты дашь мне инициацию, я должен тебе сказать, что я пьяница», что «я вор», что «я убийца» — то и это — что «я только что вышел из тюрьмы». Я говорю им: «Не беспокойте меня всеми этими подробностями. Что бы вы там ни сделали в своем сне, это совсем неважно. Были вы праведником или грешником, были вы святым или воплощением дьявола, не имеет значения».
Бессознательные действия есть бессознательные действия, они все одинаковы. Кому-то может сниться, что он грешник, убийца, другому может сниться, что он великий святой. Наутро оба они обнаружат, что видели сон — все сны одинаковы. Поэтому не беспокойте меня.
И это еще не все, саньясу принимают даже люди, заключенные в тюрьму. Они пишут мне из своего заточения: «У нас пожизненное заключение. Можем ли мы стать саньясинами?» Я отвечаю: «Почему нет? — ведь, в сущности, у всех пожизненное заключение! Некоторые отбывают срок снаружи, другие отбывают срок внутри тюрьмы, разницы нет. У вас тюрьма поменьше, у других она побольше — какое это имеет значение? Но если вы хотите стать саньясином, есть только одно условие: вам придется научиться искусству быть здесь и сейчас. Вы можете стать саньясином».
Уже много заключенных приняли саньясу, почти из всех стран. Я посвятил их в саньясу. Конечно, они не могут носить оранжевую одежду. Они пишут мне: «Тюремные правила не позволяют этого, мы должны носить специальную одежду». Я им отвечаю: «Не беспокойтесь об этом».
