Боже, боже правый, куда я иду в своих размышлениях? Неужели все это вокруг меня настоящее, а я — сбрендивший, запутавшийся человечек? Я обхватил голову руками, словно так пытался заглушить душившие меня сомнения. Флаер тем временем тряхнуло так, что я прикусил язык и больно задел ладонью разбитую переносицу. Не успел я взвыть от негодования и облегчения — наконец-то, некогда придумывать страшилки! — как оказался стоящим на голове. Машину перевернуло, но я не успел свалиться на крышу, потому что все еще раз крутанулось. Меня стукало разными частями тела о выступающие края убогого интерьера, колотило и возило туда-сюда. Потом страшный удар вдавил меня в переднюю стенку. Кабина начала вращаться в горизонтальной плоскости, все быстрее и быстрее. Куда мы движемся и с какой скоростью, я не мог сказать, пока еще один сильнейший удар не сотряс флаер сбоку. Я упирался ногами и спиной в разные стенки, но это не помогло: ноги подогнулись, и я лбом врезался в белый пластик. За мгновение до того, как отключиться, я ясно осознал, что мы падаем вниз. Быстро падаем.
…Я очнулся от новой встряски, не такой сильной, как первые две, и направленной снизу. Раздался сильный треск пополам со скрежетом. Прямо надо мной в крыше пробежала трещина, от которой вся кабина раскрылась, как орех. Некоторое время я лежал, прислушиваясь к ноющим шишкам по всему телу, потом вдруг подумал о спасении жизни. Вдруг сейчас машина загорится? Или утонет? Или еще чего? Я с трудом протиснулся в щель на крыше и огляделся. Вокруг слался зловещий вонючий туман, открывавший в частых прорехах мрачные темные стены по обеим сторонам неухоженной мостовой. Судя по выбитым окнам, свисавшей лохмами облицовке, кучам разной дряни прямо посреди улицы, этот район не относился к фешенебельным. Наш флаер лежал вплотную к одной из стен, в большой куче свежего строительного мусора, под немалой дырой в стене на уровне второго-третьего этажа. Вся передняя часть летающей повозки стала гигантской кашей пластика, металла и плоти. У одного «баклажана» вместо груди образовалось красно-черное месиво, а у второго отсутствовало полчерепа. Спрашивать у них, что такое приключилось, я посчитал бесполезным. Вместо этого быстро выбрался наружу (что сопровождалось новыми ранениями, так как края узкой трещины не отличались гладкостью). Заглянув в разбитую кабину, я вынул у обоих полицейских пистолеты, небрежно засунутые в кобуры без защитных ремешков. Поиски аптечки ничего не дали, скорее всего она обратилась в мусор вместе со многими другими частями флаера. Брать какие-то препараты из поясных хранилищ мертвецов я не решился.
