— Конечно, я все понимаю. Но в том-то и загвоздка. — Макс постучал ручкой по блокноту и задумчиво уставился в пространство, словно пытаясь что-то разглядеть. — Возможно, прямо сейчас Альварес проверяет именно эту версию. И если он найдет доказательства, что клиент отказался заключить с тобой договор, у него появится мотив.
— И что мне делать? — спросила я тихо.
— Говорить правду. Так же, как ты делала это и раньше. Продолжай говорить, что ты не виновата. Альварес — хороший человек. Он не стремится любой ценой тебя засадить.
Я кивнула.
— Хочешь еще о чем-нибудь спросить?
— Нет.
— Тогда, думаю, самое время позвать Альвареса. И помни: говори только правду. Чем короче будут твои ответы, тем лучше. Расскажи ему всю историю, в том числе и о том, как нож оказался у тебя в руках.
Он кликнул Альвареса. Тот вошел и попросил разрешения записать на магнитофон мои объяснения; Макс согласился. Полицейский аккуратно заправил кассету в магнитофон. Я безучастно наблюдала за происходящим. Казалось, будто я сижу в кинозале и смотрю дурацкий триллер. Наконец Альварес поинтересовался:
— Вы готовы?
Я взглянула на Макса, и он жестом показал, что я могу начинать. Во время рассказа я не отрываясь смотрела на Альвареса в надежде понять, о чем он думает. Он же кивал, словно подбадривая меня, и даже слегка улыбнулся, когда я дошла до Оскара. Я с облегчением решила, что он мне верит и, значит, мое оправдание не за горами.
— Давайте проверим, насколько хорошо я все понял, — предложил Альварес, когда я закончила рассказ. — Вы пили чай, а потом, следуя указаниям мистера Гранта, сложили чашки, блюдца и тарелки в посудомоечную машину. Верно?
— Да, все так.
— А почему вы не положили в машину и нож?
Красивое лицо стало непроницаемым. Я поняла, что Альварес либо считает, будто я лгу, либо пытается загнать меня в ловушку. Я разозлилась и резко ответила:
— Нельзя класть хороший нож в посудомоечную машину. Его следует мыть вручную.
Мой тон его ни капельки не задел.
— Вам сказал это мистер Грант?
— Нет, в этом не было необходимости. Это известно каждому.
Альварес задумался. В комнате повисла тишина, которую нарушало лишь мягкое стрекотание магнитофона.
— Что-нибудь еще? Или мы можем уйти? — прервал затянувшееся молчание Макс.
Альварес остановил запись.
— Как насчет того, чтобы встретиться еще раз, завтра утром? — спросил он.
Прежде чем Макс успел ответить, я дотронулась до его локтя и прошептала:
— Я не могу. Мне нужно готовиться к распродаже в субботу, а завтра у меня начинается предварительный показ вещей Уилсона.
