Следующий день начался как обычно.
Солнце заглянуло к Андреасу в окно.
На окне сидела муха. Она недовольно зажужжала и перелетела на сандалию, прикрывавшую банку от горчицы. А оттуда на другую сандалию, подвешенную на веревочке к лампе. В этой сандалии качалась обезьянка, умевшая высовывать язык. Да мухе-то от этого какая радость?
Она взяла курс на шорты Андреаса, лежавшие в углу на полу. Ими было прикрыто несколько кусочков каменного угля, которые Андреас поднял перед «Светлым будущим», прельстившись их блеском. Шорты пахли смолой — муха так и взвилась!
С сердитым жужжанием перелетела она на стол, на одной стороне которого лежали и стояли в ряд разные ученые вещи: циркуль, стержень от шариковой ручки, стакан с самопиской, треугольник, окаменелость, ключ от заводной машины и другие совершенно никчемные, с точки зрения мухи, предметы.
Муха, перебирая лапками, пересекла стол, вскарабкалась по стене небольшого домика на крышу и юркнула в какую-то щелку. В домике лежало только несколько металлических кружочков разной величины. Мухе стало противно, она вылезла из домика на стол. Но и тут тоже лежал один металлический кружочек побольше, а по бокам от него — два поменьше. «Деньги», — с отвращением подумала муха и, перелетев через всю комнату, села на нос Андреаса.
Здесь ей понравилось.
Андреас, не просыпаясь, смахнул муху с носа. Четыре раза она, покружив в воздухе, снова садилась ему на нос. Когда она приземлилась в пятый, Андреас потянулся.
«Что за порядки! — сердито жужжала муха, улетая. — Ни кусочка сахара в доме, и на тебя же еще руками машут!»
Она перелетела на рубашку, которая свисала с подъемного крана, стоящего на шкафу, и спряталась в складку.
В комнату вошел отец.
— Выспался?
Андреас сел на кровати.
— А про седло ты не забыл? — спросил он, протирая глаза.
— Вчера вечером присобачил.
— В технике, кажется, говорят «вмонтировал»?
— Ага. Тогда докладываю: вмонтировал. А почему у тебя сандалия на банке?
— Чтобы бабочка не улетела, когда вылупится.
— Да, я вижу, у тебя тут полный порядок. Все имеет свой смысл. А это что за деньги? Те самые, про которые ты вчера рассказывал?
— Да, это Томаса деньги. За бутылки. Папа, а самосвал может ехать со скоростью восемьдесят километров в час?
