— Я студент медицинского факультета, — выпалил я. — Чего уставилась? Это всего лишь редкий образец digitus mortuus praecisus[24], который мне одолжил сам профессор. И если дорожишь работой, то смотри, не пролей на него эль!
Я закрыл «редкий образец» шейным платком как ни в чем не бывало, будто просто хотел гарантировать, что официантка поставит поднос и ничего не разольет. Девушка захихикала, все еще нервно, хотя непонятная латынь слегка притупила чувство тревоги. Несмотря на мое предупреждение, несколько капель упало-таки на стол. Официантка испуганно закрыла рот рукой, пробормотала извинения и ретировалась.
Я сделал большой глоток эля. Оставшись в одиночестве, вдали от чужих глаз, я отдернул платок. Частично «предмет» был ржаво-красным, но в основном грязно-желтым. На одном конце виднелся длинный ноготь, перепачканный чем-то, напоминающим чернила.
Проблема в том, что, когда чего-то хочешь, желания имеют обыкновение сбываться. Наконец-то я нашел хоть что-то, что не растворялось в воздухе, не превращалось в гипотезу. О нет, я отыскал неопровержимый факт. И жалел об этом всем сердцем.
— Мой юный друг, — мистер Роуселл встретил меня с распростертыми объятиями. — Как я рад вас видеть! Миссис Роуселл на днях спрашивала о вас.
Он сердечно пожал мне руку и заставил выпить чаю. Мой разум пребывал в смятении, и при нынешнем стечении обстоятельств я бы многое отдал за совет незаинтересованного друга. Я был тронут добротой мистера Роуселла, и мне ужасно хотелось рассказать ему все от начала и до конца. Но все-таки мы не настолько хорошо знакомы, чтобы я твердо знал, что могу полностью довериться ему.
Я попал в весьма щекотливое положение, которое могло быть неверно истолковано. Последние двое суток я шел по следам Дэвида По, обманывая всех и каждого на этом пути. И я отнюдь не был уверен, что сам не совершаю преступления, не торопясь поделиться с властями тем, что уже знаю или подозреваю. Мне требовалось успокоение в компании друга, а не его совет. Нет, на самом деле я очень нуждался в его совете, но не осмеливался просить об этом. Возможно, мистер Роуселл сочтет, что его долг — поставить в известность полицию. Несправедливо просить его сохранить тайну, вступая при этом в конфликт с законом.
— Ну же, мой мальчик, не сочтите за дерзость, но мне кажется, вы не в духе.
— Это все туман, сэр. Он проник в мои легкие.
— Верно, — сказал Роуселл успокаивающим тоном. — А не синяк ли я вижу на вашем виске?
