– Мистер Хейл, а вы женаты?
– О нет, сэр! – ответил юноша с таким выражением лица, словно речь шла о чем-то весьма неприятном. – Я никогда не искал дружбы с…
– А вы понимаете, что Совет не может послать за границу неженатого миссионера?
– Я не знал об этом, сэр. Но я уже говорил вам о том, что сам выучился и готовить пищу и чинить одежду.
Однако преподобный Торн и не думал отступать:
– Возможно, вы знакомы с какой-нибудь преданной христианкой, которая также испытала обращение в веру, и которая при этом смогла бы…
– Нет, сэр, у меня нет знакомых девушек.
Преподобный Торн, почти незаметно для остальных, вздохнул с облегчением. Казалось, у него не осталось для юноши вопросов, но когда один из представителей Совета предложил Эбнеру подождать неделю для получения окончательного ответа, глава комиссии неожиданно заговорил снова:
– Понимаете, мистер Хейл, ваш случай особый, и нам может потребоваться более длительный срок, чем неделя, чтобы принять верное решение относительно вас. Прошу вас, запаситесь терпением.
Молодой человек вернулся в свою комнату озадаченным. Он удивлялся тому, какие странные вопросы задавал ему глава ко миссии. Особенно непонятным это стало Эбнеру после того, как счастливый Джон рассказал соседу о том, как легко прошло собеседование у него.
– Они спросили меня, насколько сильна моя вера, – как бы между прочим заметил Уиппл, – а потом велели жениться в течение недели, пока будет идти письмо о моем назначении.
– И на ком же ты собрался жениться?
– Разумеется, на своей кузине.
– Но ты же ни разу даже не беседовал с ней.
– Успею. А ты кого себе выбрал?
– Ну, со мной комиссия разговаривала совсем по-другому, – вздохнул Эбнер. – Я даже не понял, что они решили по моему поводу.
В этот момент в дверь постучали, и когда Джон открыл её, на пороге возникла высокая фигура преподобного Торна. Он, по всей видимости, волновался, поскольку сначала несколько раз сглотнул, а затем, наконец, выговорил:
– Надеюсь, вы извините нас, мистер Уиппл?
– Прошу вас, присаживайтесь, – запинаясь, выдавил обескураженный Эбнер.
– Я задержу вас всего на одну минуту, – заверил его сухопарый священник, а затем обратился к Хейлу с той прямотой, которой и был знаменит среди коллег:
– Я хочу уточнить кое-какие подробности для своего отчёта. Если я правильно понял, то, в том случае, если Совет утвердит вас в качестве миссионера на Гавайях, у вас не найдется женщины, которую вы смогли бы пригласить с собой.
