Шакирову не раз доводилось видеть, как рушатся дома, оседают в облаках пыли кирпичные заводские трубы. Взрывы были его специальностью, и как уверяли коллеги, призванием. Олегу нравилось подчинять своей воле всесокрушающую стихию. Институт закончил заочно и с тех пор колесил по всему постсоветскому пространству.
Преуспевающий специалист с безупречной внешностью, большим домом в центре родного города и красавицей-женой, которая не порвала вовремя записку любовника, лаконично сообщавшего: «Не могу больше ждать. Звони сразу же, как уедет. Целую и безумно люблю».
Последние несколько часов, которые Шакирову пришлось провести дома перед отъездом, стали для него настоящей пыткой. Только заняв место в спальном вагоне, понял: как бы он не пытался оправдать своей отъезд желанием все осмыслить в одиночестве, это была банальная попытка убежать от жестокой реальности. Теперь он возвращался домой, чтобы застать жену с поличным. Не самая приятная миссия по разрубанию Гордиева узла семейных уз.
Вскоре Олег свернул на свою улицу и тихо, но внятно выругался. Прямо у ворот дома стоял довольно потрепанный «фольксваген». Олег злобно пнул ногой колесо автомобиля. Он открыл дверь своим ключом и уже из коридора услышал шум льющейся воды. Душ. Голубки вместе или порознь готовятся к совокуплению. Не снимая обуви, Шакиров прошел в гостиную, достал из бара бутылку «Белого аиста», нарезал лимон и плюхнулся на диван.
— Любаша! — донеслось из-за двери спальни. — Сколько можно ждать?
Олег вскочил и ударом ноги распахнул дверь в спальню.
— Привет!
Мужик, по-хозяйски устроившийся на супружеском ложе Шакировых был, как все секс-машины мускулист, коротко стрижен и имел приторно правильные черты лица.
— П-привет, — выдавил он голосом павлина, из которого собираются приготовить жаркое. — Ты…
— Муж Любашки. Будем знакомиться?
— Серега…
— Натягивай, Серега, штаны, — процедил Шакиров. — На твои распрекрасные трусищи смотреть тошно.
— Иду, уже иду! Олег?!
Шакиров обернулся к жене, которая, чтобы не грохнуться на пол от неожиданности оперлась рукой на дверной косяк. Голова Любашки была обмотана полотенцем, а из-под короткого халатика, призывно белели длинные ноги, покрытые капельками воды.
— Олег! Это не то, что ты, — изменщица сглотнула подкативший к горлу ком. — Не то, что ты думаешь…
— Конечно. К тебе в гости просто зашла подружка, а член у нее вырос от радости при моем появлении.
— Ты же сказала, что он уехал! — ворчливо воскликнул Серега.
