Очнувшись, Виталий понял, что не может развести руки в стороны, а когда открыл глаза, то увидел на запястьях наручники. Плененных нарушителей отволокли к будке охранников. Прижимая к разбитым губам носовой платок, Герман подошел к друзьям.
— Ну, голубки и что мне с вами делать?
— Сними наручники, — ответил Семенцов. — И тогда делать ничего не понадобится. Я сделаю все за тебя.
— Вот как, гладиатор? — Герман отшвырнул платок и кивнул охраннику. — Выполни его просьбу.
Опираясь на стену, Семенцов встал.
— А теперь, сынок, смотри мне в глаза! — приказал не терпящим возражений тоном Герман.
К изумлению Светлова Семенцов так и поступил. Он стоял, сжав кулаки и вместо того, чтобы броситься на Германа уставился ему в глаза. Отстраненное выражение на лице Игоря расставило все по своим местам. Виталий понял, что они имеют дело с гипнотизером.
— Хороший мальчик, — процедил Герман. — А теперь ты…
— А теперь ты, Герман оставишь свои штучки, — донеслось с крыльца. — И заткнешься до тех пор, пока я не разрешу раскрыть тебе пасть.
По ступенькам спускался высокий мужчина.
— Найдется среди вас тот, у которого хватит мозгов объяснить мне, что здесь происходит?
— Сергей Михайлович, я привез девчонку и мужика. Эти двое помогли телке сбежать, — пробурчал Герман.
— Так, — Микошин внимательно посмотрел на Светлова, затем на Семенцова, который пришел в себя и тер пальцами виски. — Старый знакомый! Вижу, что первый урок не пошел тебе впрок. Придется проучить наглеца еще разок.
— Прикажешь этим гориллам сделать из меня котлету или выпустишь из подвала своих монстров? — спросил Игорь. — Теперь уж точно весь город узнает о том, что здесь творится. И если у тебя есть плохие мысли на мой счет — выбрось их из головы. Дружки будут искать меня здесь и, в случае чего разберут твою халупу по кирпичикам.
— Этого не потребуется, молодой человек, — Микошин покачал головой с выражением крайней задумчивости. — Я принадлежу к числу законопослушных граждан и доверяю суду. Однажды он уже упек тебя за решетку.
— Отпустите меня! Миленькие, родненькие отпустите! — донеслось из автобуса. — Я никому не расскажу. Мамой клянусь! Отче наш… Вседержитель! Да святится имя твое, да придет царствие!
Охранники выволакивали из салона Игоря, который упирался и дрожал как осиновый лист.
Микошин достал из кармана халата коробочку, обмакнул в кокаин пальцы, сунул их в ноздри, шумно втянул воздух.
— Значит так, ребятки. Вызывайте ментов, пусть пакуют эту парочку. Оборванца — вниз. А ты Герман, что стоишь? Через полчаса девка должна быть здесь. Хоть из-под земли мне ее достань.
