Сверкающий цианид | страница 63
— Вы хотите, чтобы я с ней посидела?
— Нет, — он решительно запротестовал. — Нет, разумеется. Вы должны быть там. Без вас я не обойдусь, Руфь. — Он взял ее за руку. — Добрая вы душа.
— Я совсем не такая уж добрая.
Она улыбнулась и затем предложила:
— Не лучше ли связаться по телефону с мистером Огилви? К вечеру мы могли бы все выяснить.
— Хорошая мысль. Расходы себя оправдают.
— Я займусь этим немедленно.
Мягким движением она высвободила свою руку и вышла.
Джордж занялся делами, ожидающими его внимания.
В половине первого он вышел и взял такси до «Люксембурга».
Чарлз, известный всем метрдотель, вышел навстречу ему, важно наклонив голову и приветливо улыбаясь.
— Доброе, утро, мистер Бартон.
— Доброе утро, Чарлз. Все готово к вечеру?
— Я думаю, вы останетесь довольны, сэр.
— Тот же самый стол?
— В сводчатом зале, посередине. Правильно?
— Да. И, вы поняли, я хочу, чтобы столы не очень тесно стояли?
— Все сделано.
— Вы принесли… розмарин?
— Да, мистер Бартон. Боюсь, он не очень декоративен. Не желали бы добавить немного красных ягод… или, скажем, несколько хризантем?
— Нет, нет, только розмарин.
— Хорошо, сэр. Вы хотели бы посмотреть меню? Джузеппе!
Чарлз щелкнул пальцами, и перед ним предстал улыбающийся маленький пожилой итальянец.
— Меню для мистера Бартона. Появилось меню.
Устрицы, бульон, рыба по-люксембургски, шотландская куропатка, печень цыпленка в беконе.
Джордж равнодушным взглядом пробежал по этому перечню.
— Да, да, превосходно.
Он возвратил меню, Чарлз проводил его до дверей. Слегка понизив голос, он пробормотал:
— Можно мне выразить нашу признательность, мистер Бартон, за то, что… хм… вы снова оказали нам честь?
Улыбка, страшная, как оскал покойника, появилась на лице Джорджа. Он ответил:
— Прошлое следует забыть — ведь мы живем настоящим.
— Справедливо, мистер Бартон. Если б вы знали, как тогда мы были все потрясены и опечалены… Я уверен, я надеюсь, что мадемуазель останется довольна своим днем рождения, все будет на высшем уровне.
Изящно поклонившись, Чарлз отошел в сторону и тут же с проворностью стрекозы набросился на одного из официантов, который, сервируя стол у окна, допустил незначительную оплошность.
Джордж с застывшей на губах улыбкой вышел на улицу. Он не был столь уж чувствительным человеком, чтобы питать к «Люксембургу» особую симпатию. Помимо всего, «Люксембург» не виноват, что Розмари захотела там покончить с собой или какой-то неизвестный решил ее там убить. «Люксембургу» решительно не повезло. Но как и многие одержимые люди, Джордж не мог расстаться с мыслью, которая преследовала его.