Кажется, она впервые заметила это после их стычки из-за Антони Брауна, когда он посмотрел на нее блуждающим бессмысленным взглядом. Потом у него появилась привычка возвращаться рано домой и закрываться у себя в кабинете. Не похоже было, чтобы он чем-нибудь там занимался. Однажды она вошла к нему и увидела, что он сидит за столом, тупо уставившись в пространство. Когда она появилась, он окинул ее усталым безжизненным взглядом. Он походил на помешанного, но на ее вопрос, что случилось, коротко ответил:
— Ничего.
В течение нескольких дней он слонялся по комнатам с потухшими глазами, словно человек, опасающийся за свой рассудок.
Никто не обращал на него особого внимания. И Ирис тоже не обращала. Мало ли неприятностей бывает у деловых людей.
Затем вдруг ни с того ни с сего он начал время от времени задавать вопросы. Тогда ей показалось, что он попросту спятил.
— Послушай, Ирис, Розмари когда-нибудь говорила с тобой?
Ирис внимательно посмотрела на него.
— Разумеется, Джордж. Говорила — а о чем?
— О себе… своих друзьях… что с ней происходит. Счастлива она или нет. Вот об этом.
Ей показалось, что она читает его мысли. Видимо, он узнал о неудачной любви Розмари. Ирис робко произнесла:
— Она много об этом не говорила. Ведь она всегда была занята — дела всякие…
— Разумеется, а ты в то время была ребенком. Да. И все-таки, мне казалось, она могла тебе о чем-нибудь рассказать.
В глазах его светилось нетерпение — он глядел на нее взглядом ожидающей поощрения собаки. Ирис не хотела причинять ему боль. Во всяком случае, Розмари сама ей ни о чем не рассказывала. Она покачала головой. Джордж вздохнул. Выдавил:
— Впрочем, какое это имеет значение.
В другой раз он неожиданно спросил, кто были ближайшие подруги у Розмари. Ирис задумалась.
— Глория Кинг. Миссис Атвелл — Мейси Атвелл. Джин Реймонд.
— Она им доверяла? — Хм, не знаю.
— Я хотел спросить: как ты думаешь, не могла ли она им что-нибудь рассказать?
— Просто не знаю… Думаю, вряд ли… А что она должна была им рассказать?
Тут же она пожалела, что задала этот вопрос. Ответ Джорджа поразил ее.
— Розмари никогда не говорила, что она кого-то боится?
— Боится? — удивилась Ирис.
— Мне хотелось бы знать, были ли у Розмари какие-нибудь враги?
— Женщины?
— Нет, нет, совсем другое. Настоящие враги. Кто-то… ну как тебе объяснить… кто-то… кто имел что-то против нее?
Откровенная растерянность Ирис смутила его. Он покраснел, пробормотал:
— Глупо, я знаю. Но просто не представляю, что и подумать.
