У Ермила свои мысли. Ему до этого дела нет, что плохая девка. Повадился он ходить мимо кабака. Ноне пройдет словечко обронит, завтра – обронит. Девка и не смотрит на него. Знает, что малый из крестьянской семьи, радости мало с ним связываться. У ней в голове женихи полированные: поповичи, писаря.
Видит Ермил – не берут его подходы, улучил время, пришел в кабак. Кабатчик был вострый мужик, сметливый, наметался на своем деле. Увидел Ермила, удивился: никогда Ермил в кабак не захаживал. Однако вида не показал.
– Чего тебе? – говорит.
Огляделся малый, видит – людей в кабаке нет.
– Я к тебе, – говорит, – Петрович, за большим делом!
– За каким таким?
– Отдай за меня Анфису.
Выпучил глаза кабатчик и говорит:
– Ты, малый, в уме? Поди проспись.
Ермил не сробел.
– Ты, – говорит, – поезжай в город, собери обо мне слухи. Я всякое дело могу по торговой части. Хлеб ли ссыпать, аль опять купить, али другое что. Я грамотный. Что записать, что сложить на счетах – я все могу.
Сидит кабатчик, перебирает по столу пальцами, глядит на Ермила, усмехается во весь рот.
– Толкуй, толкуй, – говорит, – мне такой потехи давно не было.
Огляделся Ермил по сторонам, пригнулся к кабатчику и шепчет:
– А коли у меня деньги. Коли я тебя со всем потрохом куплю, если на то пошло.
Кабатчик так и вскинулся.
– Как так! Откуда?
Да как вспомнил, что помер Ермилов хозяин в чистом поле, как вспомнил, что большие с ним деньги были, сразу смекнул, какие деньги у Ермила. Развел в мыслях, видит – дело подходящее. Поглядел на малого, и малый ему показался.
Подумал, подумал.
– Много, – говорит, – денег?
– Шестнадцать сотенных.
– А не врешь?
– Покажу, коли не веришь!
– Волоки.
– Ну, нет, это оставь. Я шутки-то эти знаю. Коли хочешь – приходи на заре, в огороды, – покажу.
«Тямкой малый, в рот пальца не клади, далеко пойдет», – подумал кабатчик, и еще больше показался Ермил.
Прокрался на заре кабатчик в огороды, притулился в канаве, лежит. Видит: идет Ермил, по сторонам озирается, как волк, и руку за пазухой держит. Взглянул кабатчик из канавы, машет ему и говорит, сиплым голосом:
– Принес?
А Ермил все озирается. Заглянул в канаву, пошел по огородам, заглянул, – видит, никого нет.
– Ну, – говорит, – лежи, – принесу.
– Да ты что ж руку-то за пазуху запустил?
– Это я так. Попытать тебя захотел. Может, ты привел кого.
«Ну, – думает кабатчик, – вострый парень, таким только и деньги наживать!»
Принес Ермил деньги, показал – точно шестнадцать сотенных.
